– Материалов вполне достаточно, чтобы подпортить им веселую жизнь! – едва поспевая за размашистым шагом вице-президента, тараторил директор ФБР. – Фотографии, записи разговоров, письма…

Джонсон остановился у лунки и резко развернулся к Гуверу:

– Скажите, за что вы их так ненавидите?

На мгновение Гувер замялся, вглядываясь в холодные глаза вице-президента.

– А вы… разве нет? – испуганно выдавил из себя Гувер.

Джонсон выдержал паузу, сверля директора ФБР пронизывающим взглядом, и улыбнулся:

– У меня личные счеты. Этот сосунок украл мое право быть кандидатом в президенты на партийных выборах. Но вот вы? За что? Мне просто интересно…

– Ну… – неуверенно начал Гувер, – за всю историю Соединенных Штатов не было президента слабее. Провалил внешнюю политику, не может решить кубинскую проблему, заигрывает с Хрущевым, вместо того чтобы стукнуть кулаком по столу и показать, кто в мире хозяин. Он ни черта не смыслит в экономике – давит крупнейшие монополии, вместо того чтобы на них опираться. И вы прекрасно помните, как он победил на выборах! Всего четверть процента… – Гувер фыркнул, демонстрируя крайнее пренебрежение, – и то благодаря тому, что он предложил вам пост вице-президента. Техас, да все южные штаты голосовали за Кеннеди только потому, что вы были с ним!

Джонсон криво улыбнулся.

– Послушайте, Эдгар, – с легким раздражением в голосе сказал он, – я все прекрасно помню. Конечно, ваше досье на Кеннеди сыграло определенную роль в том, что он согласился выставить мою кандидатуру на пост вице-президента…

– Сэр, я отнюдь не собираюсь преувеличивать свою роль в вашем назначении и уж тем более принижать ваши заслуги, просто я, как патриот своей страны, крайне озабочен…

– Давайте без патетики, Гувер! – махнул рукой Джонсон. – Я никак не могу до конца понять вашей игры. Если вы их ненавидите, то легко могли сделать так, чтобы Джон Кеннеди не выиграл выборы. Отдали бы Никсону [12] это ваше досье – и все.

Гувер хитро улыбнулся:

– В отличие от Кеннеди Никсон чист. Ну, или скажем так: пока чист. Его не за что прихватить. И вряд ли он предложил бы моему другу, коим я смею все-таки считать вас, стать вице-президентом.

– Откуда такая забота обо мне? – усмехнулся Джонсон. – Дружеские чувства? Не верю.

– Сэр, я уже тридцать семь лет занимаю пост директора ФБР и не планирую в отставку. Малюсенькую дилетантскую конторку по ловле воришек я превратил в мощнейшую, самую эффективную и профессиональную спецслужбу в мире! Я пережил пятерых президентов, не каждый из них любил меня, но каждый – глубоко уважал то, что я делал. А братишка нынешнего – Бобби, вдруг ставший моим начальником, даже не убирает ноги со стола, когда я вхожу в кабинет!

– Вы прекрасно понимаете, что я как вице-президент не в силах решить ваши проблемы.

– Как вице-президент – да… – согласился Гувер, и вдруг его взгляд стал жестким и холодным, таким, что Джонсон даже вздрогнул. – Но если Кеннеди уйдет, президентом Соединенных Штатов автоматически становитесь вы.

Джонсон закашлялся. Судорожно пошарив в кармане, он вытащил ингалятор и, засунув его себе в нос, сделал пару глубоких вдохов. Через несколько секунд приступ отпустил. Спрятав ингалятор в карман, Джонсон вынул из лунки флаг, размеренным шагом отошел к мячику и стал прицеливаться, слегка помахивая клюшкой.

– Если серьезно, – наконец молвил он, – ваших материалов, Эдгар, достаточно лишь для небольшого семейного скандальчика. Связь президента с Ингой Арвад [13] , с этой нацистской подстилкой, была слишком давно и уже, как вы помните, нами отыграна, а все, что вы накопали нового после выборов – проститутки, стажерки да секретарши, – вряд ли потянет на серьезную политическую склоку.

– Он католик, сэр. А для католиков прелюбодеяние – смертный грех.

– Католики тоже каются. И покупают индульгенции, кстати. А денег у его папаши да и у самих братишек Кеннеди достаточно, чтобы заткнуть рот любой газетенке. Вот если б удалось накопать что-нибудь серьезное…

– Например?

– Ну, например, – Джонсон кисло усмехнулся, – что президент работает на советскую разведку. Или доказать, что он связан с мафией…

Гувер хотел что-то вставить, но Джонсон отмахнулся:

– Знаю-знаю, вы не любите это слово и всем доказываете, что мафии не существует. Кстати, почему, Эдгар?

– Я действительно так считаю, – неохотно ответил Гувер.

– Ну, не хотите, не говорите. Бог с ней, с этой мафией! Как и с советской разведкой. Но нужен хотя бы секс-скандал настоящий, а не с секретаршей.

– Что вы имеете в виду?

– С публичной, с известной фигурой – например, с какой-нибудь кинозвездой, которую обожает и хочет каждый мужик в этой стране и к которой ревнует каждая баба. Тогда все воспримут это как личную измену.

– Вы неплохой психолог, мистер вице-президент, – таинственно улыбнулся Гувер. – И я думаю, это вполне возможно.

– Возможно что?

– Секс-скандал со звездой.

– Вот как! И с кем же?

– С Мэрилин Монро. Во время предвыборной кампании она моталась за ним из штата в штат, наплевав на контракты с киностудиями, их пару раз видели вместе в достаточно приватной обстановке…