Я не позволял себе надеяться и старался не показывать, как сильно хотел верить ему.

— Правда?

Кейден закатил глаза.

— Как будто сам этого не знал.

— Не знал. Надеялся, но не знал. Ты натурал, Кейден.

— По-моему, теперь это звучит неубедительно. Я голый, в кровати с тобой, и мы оба только что кончили. Ты мой муж, несмотря на то, что во время свадьбы в нас плескался алкоголь. Я чуть с ума не сошел, пока тот парень танцевал с тобой. Меня стоит называть как-то иначе, нежели натуралом. Думаю, человек может быть би, но в основном предпочитать какую-то одну сторону…

— Вообще-то, нет. Когда я получил свою гей-карту, меня заставили тщательно изучить все справочники. Бисексуалы — очень специфичны, у них четкие правила: соотношение в предпочтениях должно быть ровно пятьдесят на пятьдесят, иначе не примут в клуб.

Кейден расхохотался.

— Придурок.

Продолжил я уже серьезно:

— Ты должен разобраться в этом сам. Никто, кроме тебя, не может и не имеет права решать. Никто не знает, что ты чувствуешь или кем являешься, лучше тебя самого.

Он кивнул и, помолчав, спросил:

— И как получить членство в клубе бисексуалов?

— Сегодня состоялось твое прослушивание. Ты принят!

— Мило. — Он поцеловал меня. — И у кого же мне забрать карточку?

— Это волшебство, детка. Радужный единорог доставит ее в течение десяти дней!

Кейден снова рассмеялся, а потом прижался в очередном поцелуе.

И я почувствовал себя… самым счастливым человеком на свете. Что все это значило и куда мы придем, спросить было не у кого, но познав вкус Кейдена, я сомневался, что теперь сумею прожить без него.

Глава восьмая

Кейден

Я проснулся. Голым. Рядом с Алексом.

Я спал в кровати, голый, с Алексом, после того, как целовал его, касался и кончил вместе с ним.

С членским билетом или без, я определенно оказался би, частично или… стопроцентно? В любом случае нельзя сказать, что мое внимание никогда, хотя бы самую малость, не привлекали парни, включая засранца, пытавшегося украсть моего мужа прошлым вечером. Мы поговорили с Алексом о бисексуальности перед тем, как уснуть, и сомнений не оставалось — я би.

Мне казалось, я должен чувствовать себя хотя бы немного растерянно. Вчера впервые мое удовольствие находилось в руках мужчины, однако я не переживал по этому поводу. Пусть до сих пор не понимал, что это значит для нас. Но я хотел Алекса. Вероятно, всегда хотел.

Впрочем, одно дело — лечь с ним в постель в наш медовый месяц в Пуэрто-Вальярта, а другое — остаться вместе, вернувшись домой. Выдержать разговор с родителями о своих внезапных отношениях с мужчиной и объясняться со всеми, кого знаю или встречу… Кто-то станет нести дерьмо… с которым Алекс до сих пор сталкивался. По умолчанию все считались натуралами. Да-да, зачастую о толерантности можно было лишь мечтать… Когда Алекс открылся, мы не раз обсуждали, что ему до конца жизни придется иметь дело с недопониманием.

И если мы решим быть вместе, я пройду через то же самое.

Это не пугало, если только так я смогу обладать Алексом, но пока для меня все было в новинку.

Я взглянул на своего мужа. Практически всю ночь мы не выпускали друг друга из объятий. Сейчас он лежал на животе, по пояс укрывшись одеялом, однако левая согнутая нога торчала наружу.

Алекс еще не проснулся, поэтому я наслаждался моментом, блуждая взглядом по его телу, исследуя мужчину, которого и так знал, как самого себя. Я нежно дотронулся до щеки, пробежался кончиками пальцев вдоль позвоночника, прежде чем расцеловать каждую веснушку на плечах. Мой, мой, мой, весь мой. И должен принадлежать только мне.

— М-м-м, приятно, — сонно пробормотал Алекс.

Спускаясь ниже, я продолжал осыпать поцелуями спину, но добравшись до одеяла, робко потеребил край. Алекс кивнул, и я обнажил округлые ягодицы, обвел ладонью и, изогнувшись, прильнул к одной из них губами.

— Помнишь, когда нам было по шестнадцать, я подшучивал над твоей мохнатой уродливой задницей?

— Да…

— Я ошибался. Классная попка и вовсе не уродливая.

Алекс поиграл мышцами той части тела, о которой шла речь.

— Ты ей тоже нравишься. — Мы рассмеялись.

— Ну и придурки же мы.

— По крайней мере, нас двое, — успокоил Алекс.

— Доброе утро, муж. — Прозвучало забавно, но… наверняка голос выдавал, насколько мне приятно называть его так.

Повернувшись, Алекс встретился со мной взглядом.

— Доброе утро, муж.

Я чмокнул его в щеку. Потому что не мог оторваться от него. И вообще становился… слащаво-сентиментальным, когда дело касалось моего Алекса.

— Боюсь привыкнуть к тому, как ты называешь меня мужем.