Стараясь не шуметь, я подошла к двери и осторожно надавила на ручку. Ура, не заперто, и замок хорошо смазан! Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы выскользнуть из комнаты, я замерла, прислушиваясь к звукам в доме. Тихо. Жаль, сквозняков тут не было, проще было бы понять, где входная дверь. Пришлось идти наугад, преодолевая очередной приступ головокружения. Ещё и пить хотелось, словно сутки в пустыне провела. Кстати, направление я выбрала верное, всё-таки чутьё не подвело — впереди замаячила прихожая. Значит, выход рядом!

Но стоило только высунуться из-за угла, как раздался уже знакомый голос:

— Далеко собралась?

Я сделала последнюю попытку, рванув к двери со всей мочи, но, нажав на ручку, так на ней и повисла, привалившись к двери, чтобы подтолкнуть собственным весом. Только переоценила силы, ещё и головокружение усилилось. Скорее всего, упала бы, если бы меня не подхватили подмышки.

— Тебе вообще ближайшие дни вставать не следует...

Я била кулаками по рукам и спине рыжего:

— Поставьте меня немедленно на пол! Отпустите!

— Угу. Чтобы ты снова упала? Нет уж. И прекрати по мне колотить, иначе выронить могу.

Но я только ещё сильнее заработала кулаками, пытаясь попасть в болевые точки:

— Зачем вы меня сюда притащили? Мне домой надо! За меня там волнуются!

Рыжий иронично хмыкнул:

— Домой? Это в ту непонятную халупу?

— Представьте себе — да! Я там живу! Там остались мои близкие!

— То, что ты назвала своим домом — не место для девушки. Можешь сколько угодно меня тыкать своими кулачками — не поможет. Только больше меня разозлишь.

От его ровного, спокойного тона сразу стало не по себе, сразу вспомнился «дядюшка Дерек» с его манерами. На секунду сердце пропустило удар, даже дышать перестала.

— Эй, ты чего, испугалась? Я не причиню тебе вреда.

После этих слов меня помимо воли затрясло, как при сильном ознобе.

— Куда вы меня несёте?

— Ясное дело — в постель!

Тут меня окончательно накрыла паника, сердце и вовсе заколотилось, словно бешеное. Ведь я сейчас в таком состоянии точно не смогу ничего ему сделать. Неожиданно меня поставили на пол, но я не удержалась и начала падать. Рыжий снова выругался, а затем крепко схватив подмышками удержал в вертикальном положении:

— Послушай, я действительно не собираюсь причинять тебе вред. И то, что не рассчитал силу удара — всего лишь досадное, хоть и болезненное, для тебя недоразумение. Приношу свои извинения за это. Не знаю, что ты там подумала, но я нёс тебя обратно в комнату, чтобы уложить в постель. Прежде чем начать нормальный разговор, тебе необходимо выздороветь. Если бы сразу дала мне понять, что рассечена кожа на голове и течёт кровь, быстрее бы принял меры.

— Что?! Мало того что я при нападении попыталась отбиться от нападающего, потому случайно разбила портальный артефакт, согласно вашим словам... Так ещё и виновата, что находясь в полубессознательном состоянии, никак не смогла почувствовать ни раны на голове, ни пропитавшийся насквозь кровью платок?! В чём ещё моя вина, скажите? В том, что оказавшись в незнакомом месте у незнакомого человека, попыталась вернуться домой? Это всё, или есть ещё что-то, чего пока не знаю? Вообще, зачем я вам? И где я нахожусь?

— У меня дома, — всё так же невозмутимо ответил рыжий, чем ещё больше меня взбесил. — А всё остальное обсудим, когда окончательно придёшь в себя.

— Если я получила удар по голове, то это совершенно не означает, что не в состоянии понять, о чём идёт речь. Да, у меня не хватает сил, чтобы без чужой помощи встать и, находясь лицом к лицу прояснить, что происходит. Но я не успокоюсь, пока не узнаю, зачем вам понадобилась и с какой целью вы притащили в свой дом!

Признаться, что с каждым сказанным словом, чувствую, как последние силы покидают меня, не смогла. Иначе, если не разберусь, что происходит, точно сойду с ума.

— Вот упёртая... Хорошо, твоя взяла. Но потом отправишься обратно в кровать!

Конечно упёртая — другие среди Просящих не выживают. Однако рыжий, снова взяв меня на руки, понёс совершенно в другую сторону, не туда, откуда я пришла.

В итоге мы оказались в небольшой гостиной. Рыжий пристроил меня в кресло возле камина, а сам встал напротив. Я с замиранием сердца ждала, что он скажет. Самое паршивое во всём этом, что с момента похищения он ни разу мне не соврал. Хотя бы эта особенность, в отличие от памяти Норы, всё ещё была при мне.