И, вероятно, она много херов отполировала ради такого статуса. Но, думаю, дело в покровителе, под дудку которого пляшет Тамара.

Поэтому пока едем к конечной цели назначения, я всеми правдами и неправдами пытаюсь раскрутить ее на имя покровителя. Поначалу она мажется всеми способами и выдерживает… марку и тайну профессии. Но при этом она не забывает попивать шампанское. Оно нехило развязывает ей язык и саму шлюху сильно развозит. Не только от самого шампанского, разумеется.

— Ох, в присутствии сильного мужчины пьянею, сама не своя… — лопочет, пытаясь собраться.

Не поможет.

Оглядывается по сторонам, пока машина, тихо шурша, останавливается возле строящегося здания.

— А зачем мы здесь?

— Я же говорил, у меня особенные пристрастия.

— Ты любишь пожестче? Эм… Предупредить бы не мешало, — хлопает ресницами.

— Уверен, ты справишься.

— Что это за место?

— А так… ерунда… Мое здание. Выкупил за копейки у бизнесмена, погрязшего в долгах. Пока не придумал, что здесь будет. Но вложение выгодное, в этом я уверен. Говорят, у меня хорошо развита интуиция. Опа… Под ноги смотрю. Я же не хочу, чтобы ты свернула себе шею. Раньше времени.

Нарочная оговорка пролетает мимо ее ушей.

Тамара позволяет себя привести в пустующее здание. Первый этаж возведен, второй только начали…

— А здесь холодно, — доходит до дурочки. — Не вижу ни одной комнаты или что-нибудь такого, где можно было бы уединиться.

— Мы и здесь неплохо проведем время. Садись.

Быстро толкнув ее на крепкий стул, завожу руки за спину, сковав наручниками.

— Платон, здесь холодно. У меня киска уже съежилась от холода… — вырывается в воздух облачко ее дыхания. — Я замерзну.

— Ага.

Я снимаю шубку так, чтобы она болталась на руках сзади и не грела шлюху. Быстро снимаю с ног сапоги, пнув подальше.

— Что ты делаешь? Зачем?

Неужели до нее через алкоголь дошло?

— У меня всего один вопрос. Кто приказал тебе меня опоить и для чего?

— Не знаю!

— Подумай. У тебя полчаса.

— Полчаса?! Ты больной извращенец! Я околею за пять минут! И простыну… Знаешь, какие штрафы агентству платить придется?

— У тебя полчаса на подумать.

Ухожу в теплый салон машины, наливаю себе кофе из термоса, беру перекус, ужинаю под приятную мелодию.

Полчаса, ни минутой меньше.

Тамару уже трясет, губы посинели. Еще бы… В таком тонком платье, чулках и стрингах, босиком на снегу замерзнуть можно даже в легкую минусовую температуру.

— Ты козел, больной извращенец! — стучит зубами. — Отпусти!

— Неа…

— Я кричать буду! — срывается на визг.

— Кричи. Стройка заброшена, территория в несколько гектаров. Кричи громче. Еще полчасика на подумать?

— Да пошел ты! Ты… Ты не представляешь, что он со мной сделает, если узнает, что я его сдала!

— Значит, еще полчасика подождем. Или час? Давай час, я как раз не досмотрел последнюю серию сезона.

Прихожу исправно, как автомат, через полчаса, минута в минуту. На Тамару уже смотреть жалко.

— Я писать хочу.

— Писай. Под себя. Кто тебе приказал меня опоить? Для чего? Еще одна шлюха в тандеме с тобой работала?

— Да пошел ты. Я лучше замерзну. Не самая худшая смерть.

Кого так боится? Ворона?

Даже немного жаль, если Ворон окажется в этом замешан. Он показался мне мужиком с понятиями, которые были далеки от моих, но все-таки со своим моральным кодексом.

— Я тебя сейчас разогрею немного.

— Это что? — Тамара смотрит на баклажку, которую я подтащил, предварительно надев перчатки. — Бензин? Больной… Ублюдок.

— Нет. Кислота. Ноги? Руки? Лицо? Выбирай.

— Ты не сделаешь этого! Ты не сможешь… — недоверие в ее глазах сменяется паникой.

Отливаю немного в крышку, поднеся поближе, чтобы она учуяла едкий запах и поняла, что я не шучу.

Заверещав, Тамара совершает рывок и задевает меня ножками стула, крышка падает, расплескав содержимое.

Припугнуть получилось капитально, после этого Тамара сдулась и выдала все, как на духу, умоляя ее отпустить.

— Если не соврала и ничего не утаила... Но сначала я все проверю и, если ты соврала, снова сюда вернешься, поняла?

Оставлять ее без присмотра — плохая затея.