– И представь, я думал. Ну вот скажу. И что? Что я буду делать все остальное время? Валяться в ванне?

– А я бы придумала, чем заняться, – вздохнула Сигма. – Я присматривала за домом тети. Мне скучно не было.

Ипс пожал плечами.

– Если бы у меня не было выбора, я бы тоже нашел занятие. Жалко, что у нас все учебники отобрали, я бы учился, у меня хвост остался по элементарному разложению.

– Серьезно? – удивилась Сигма. – Никогда бы не подумала!

– Вообще-то самый сложный предмет на курсе, – грустно заметил Ипс. – Мы все с ним мучались.

Сигма нахмурилась, вспоминая.

– Ро вроде не мучился.

– Ро выехал на тебе, – засмеялся Ипс.

Сигма ошалело смотрела на Ипса.

– Никогда бы не подумала. Там же все просто и логично. Не то, что математика.

– Давай меняться, – предложил Ипс. – Я тебе помогу с математикой, а ты мне – с элементарным разложением.

Сигма прикусила губу. Кажется, она влипла. Сказать ему, что ее проект и есть хвост по математике? Их же предупреждали, что оценки не стоит обсуждать друг с другом. Рейтинги знают только преподаватели. Даже то, что Ипс сказал про хвост, формально было нарушением правил. Конечно, какое-то представление об успеваемости друг друга у них было, но в самых общих чертах, судя по тому, что она и не подозревала о проблемах со своим любимым курсом у одногруппников.

Но Ипс смотрел на нее и явно ждал ответа. И молчание уже почти достигло той точки, когда оно станет невежливым.

– Знаешь, я вообще-то не против, – заговорила Сигма. – Честно. Но давай ты сначала поговоришь со своим куратором. У меня осталась Констанция, но я не знаю, кто будет у тебя в этом году. Кураторов ведь часто меняют.

– А ты думаешь, новый куратор будет против?

Сигма помотала головой.

– Я просто думаю, что сначала тебе надо поговорить со своим куратором, вот и все.

В дверь постучали.

Сигма, не думая, крикнула: «входите» и посмотрела на дверь.

На пороге стоял Мурасаки. С подушкой под мышкой.

– Я решил переночевать у тебя, – громко заявил Мурасаки, захлопнул дверь и вошел внутрь.

Сигма поднялась и встала перед Мурасаки.

– А у меня ты спросить не забыл?

– Привет, – сказал Ипс, тоже поднимаясь со своего места. – А ты кто такой?

– Привет, – сказал Мурасаки и ослепительно улыбнулся. – Я Мурасаки. Деструктор. Четвертый курс. А ты кто такой?

– А я Ипсилон. Второй курс. И тоже деструктор.

– Какое совпадение, – рассмеялся Мурасаки, бросая подушку на диван. – Так что ты тут делаешь, деструктор Ипсилон со второго курса?

– Мурасаки, – прошипела Сигма. – Я тебя сейчас ударю.

Мурасаки прошел к столу и заглянул в кружку Сигмы.

– Ага, кофе у тебя уже нет, это главное. Можешь ударить, – он повернулся к Сигме и холодно на нее посмотрел. – Ты же в курсе, что вы нарушаете правила, да?

– Какие правила? – вмешался Ипс.

Он подошел к Сигме и встал рядом с ней.

– А вы посмотрите свои списки контактов. Давайте-давайте, смелее.

Сигма открыла свой список контактов. И в самом деле, хотя с каникул вернулись и Бета, и Тав, и Ро с Ипсом, в ее контактах активными были по-прежнему только Мурасаки и Констанция. И почему-то Сигма не сомневалась, что список активных контактов Ипса выглядит в два раза короче, чем ее.

– Вы же знаете, да? – ехидно продолжал Мурасаки, – Общение начинается в тот момент, когда контакт становится активным. Вас же предупреждали?

– Ну ты и зануда, Мурасаки, – вздохнула Сигма. – Пойдешь Констанции расскажешь про наши нарушения?

Мурасаки фыркнул и выразительно посмотрел на Ипса. Хотя Ипс был выше, Мурасаки все равно смотрел на него снисходительно и будто бы свысока, а не наоборот.

– Нет, конечно, не буду я жаловаться вашим кураторам, зачем? Вы же сейчас исправитесь, правильно? – Мурасаки перевел взгляд на дверь.

Ипс пожал плечами.

– Сигма, спасибо за кофе. Так мы договорились, да? – не обращая внимания на Мурасаки, сказал он. – Я зайду к тебе завтра после разговора с куратором? Надеюсь, к тому времени в моем списке контактов ты будешь активна, чтобы кое-кто с четвертого курса не переживал за наше поведение.

Сигма молча кивнула. Ипс вышел.

Сигма развернулась к Мурасаки, кипя от злости, и вдруг наткнулась на его взгляд. Он не был ни злым, ни насмешливым, ни ехидным. Мурасаки выглядел так, будто это его только что выставили за дверь. Грустным и расстроенным.

– Извини, – сказал Мурасаки. – Пожалуйста. Прости меня. Я был кругом неправ.

Сигма застыла. Вот сейчас он наверняка рассмеется. Подмигнет. Скажет какую-нибудь колкость про ее с Ипсом отношения. Но нет. Секунды шли, Мурасаки просто смотрел на Сигму и молчал.