— Хорошо, — я вздохнула, проморгалась, чтобы остановить влагу, которая норовила выступить на глазах.

И тут дело не в том, что я ждала эти слова от Кира четыре года назад, когда так хотела хоть еще от кого-то поддержку - Леся и бабуля не в счет. Просто я росла при живых родителях сиротой. И я не хочу такой судьбы для Марка. Только ради него я сделаю этот шаг. Чтобы он больше с надеждой не спрашивал, когда я познакомлю его с отцом, ведь у всех его друзей есть папы.

— Только, пожалуйста, помни о своих словах, когда женишься и заведешь семью, — попросила я.

Он усмехнулся - как-то горько и заверил:

— В этом можешь быть уверена - я никогда не женюсь.

Я несколько удивилась ответу, но расспрашивать не стала. Не женится и не женится, все равно это решение не мешает ему крутить роман с той брюнеткой из кафе.

Набрав в легкие побольше воздуха, я несколько долгих секунд собиралась с силами, а потом выдохнула и начала неторопливый рассказ.

— Марика я переходила, он родился на сорок третьей неделе, и то потому, что роды стимулировали. Дальше тянуть было нельзя, Марик и так весил уже больше трех с половиной килограмм.

Роды - воспоминания о них всегда вызывали у меня внутреннее напряжение. Марк - мое сокровище, но его рождение далось мне с трудом. Наверное, умирать и то не так сильно больно. Потому что я в тот день испытала все методы на себе - и прокол пузыря, и катетер фолея, капельницы с окситоцином… Я сначала металась по небольшой палате, не находя себе покоя от болезненных спазмов, затем металась, прикованная капельницей к больничной кровати, не в силах даже вздохнуть от шпарящих схваток. Раскрытие шло с трудом. Я была в родах более суток - голодная, уставшая, и держалась кое-как.

С медицинским персоналом мне тоже не повезло.

— Школьница залетная, вместо уроков видать по парням шастала, — с пренебрежением обсуждала меня акушерка с медсестрой.

— Да у вас хотя бы совершеннолетняя, Рита Пална, а вот недавно в соседней палате рожала шестнадцатилетка. И родила как по маслу! Ужас, что творится в школах, разврат, страшно внучку теперь отпускать!

— А кто принимал ее? — кинув взгляд на обессиленную меня, которую опустила очередная схватка, спросила акушерка. — Ольга Ивановна?

— Она самая. Но ору, конечно, было… — медсестра быстро начала вводить в мою капельницу какие-то препараты. — Терпеть не могут боль, молодежь, вот я четверых родила и без анестезии этой.

— Мне больно… Пожалуйста, когда это закончится? Я хочу встать, пожалуйста… — я молилась, стенала, просила, плакала.

— Что ты ноешь? Ты как думала, рожать так же легко, как и ноги раздвигать? — безразличным тоном отвечала Маргарита Павловна и снова уходила куда-то.

— Мама-ма-мочка, — шептала я, когда схватка снова отпускала.

Рано утром я все же родила своего самого прекрасного мальчика. И тогда вся боль словно бы притупилась. Вот еще секунду назад я тужилась из последних сил, испытывая колоссальную боль, а сейчас - все прошло или просто потеряло смысл. Мой Марк. Три килограмма семьсот восемь грамм, пятьдесят четыре сантиметра.

Конечно, я поведала Кириллу все в общих чертах - сухо и по фактам. Обещала прислать фотографии. Рассказала пару интересных случаев и намекнула, что ему уже пора идти.

— Завтра заберем Марка вместе, — поднявшись со стула, поставил перед фактом Кир.

— У меня работа, — напомнила я. — Леся обычно…

— Я тебя отпущу пораньше. Под свою ответственность, — Кир слегка улыбнулся. — Завтра по пути обсудим, когда займемся процедурой установления отцовства.

Я сжала зубы до отчетливого скрежета. Во мне снова взыграла ревность - я выносила, вырастила, а Кир придет и даст свое отчество. Потому что это его право по закону. А фамилия у нас общая на двоих, иначе Кир и ее бы сменил Марку.

— Ладно, — только богу известно, какое я усилие приложила, чтобы просто произнести это слово. — Только… Не надо сразу Марку говорить правду, хорошо? Надо прийти к этому разговору медленно.

— Хорошо, — с раздражением согласился он. — Но я не готов тянуть с правдой до его совершеннолетия. Месяц максимум, Мира.

— Это зависит от того, сколько времени ты готов проводить с ним, — парировала я.

— Я буду заниматься с сыном наравне с тобой. Буду забирать на выходных…

— Нет. Пока точно нет, — перебила я Кирилла. В моей голове пронеслись ужасные картины того, как Марк сначала на выходные едет к отцу, потом на неделю… А потом воскресной мамой становлюсь я.

—Поканет, — выделив первое слово, произнес Никольский. — Но рано или поздно настанет день, когда Марк ко мне привыкнет и будет оставаться у меня. Разве не так?