— И ты перестанешь маяться ерундой, — завершил свою речь папа.

— А что ты имеешь в виду под ерундой, просвяти-ка? — вновь уделил внимание панораме за окном.

Интересно, чем занят сейчас Марк? А Мира? Вчерашний вечер никак не выходил из головы. Я впервые за долгое время почувствовал себя… живым.

— Мне припомнить тебе твою слезливую историю про новообретенного сына? — едко отозвался отец.

— Понятно, дальше можешь не продолжать.

— А я возьму и продолжу. Это несерьезно, сын, не думаешь? Ты мой единственный наследник и ставить на кон все ради бабы это… — он в последний момент передумал и не сказал более подходящую ситуации слово. Вздохнул. — Пусть будет недальновидно. И твое демонстративное хлопанье дверью было лишним.

— Я не хлопал дверью.

— Но твоя мама все равно расстроилась.

Мама расстроилась? В это верилось слабо, и я даже не удержал насмешки.

— Мне жаль. Дальше эту тему не хочу развивать - мы остановились на том, что ты лишаешь меня наследства и больше не пытаешься продавить своими условиями. В конце концов, я не пропаду, у меня есть свой бизнес, если ты не забыл.

— Тот, что ты с очкариком соорудил из говна и палок? Ну как такое забыть-то, — Никольский-старший ухмыльнулся и участливо спросил: — Что, до сих пор не закрылись?

— Нет. Расширились даже, — мрачно ответил.

Мы с Джоном - тем самым очкариком, которого Алекса притащила на наш выпускной, оказались в одном университете. В отличие от меня, он был из неполной небогатой семьи и в «Лигу Плюща» попал по гранту. Мы с ним не подружились, конечно, но смогли создать партнерские отношения. У меня были идея и деньги, у него - знания и возможность это исполнить. В итоге сначала мы создали сервис по перепродаже машин - сначала сайт, а затем приложение. Следующей целью стала долгосрочная аренда машин в Калифорнии, и это также недавно было реализовано. Из меня получился хороший бизнес-стратег благодаря урокам отца, и я мог следить за всем даже большом расстоянии.

— Рад, конечно, но не от всей души, — с полуулыбкой заявил папа.

— Почему? — усмехнулся я.

— Потому что ты чуть медленнее, чем я рассчитывал, вернешься и согласишься на мои условия. Игра в гордого наследника подзатянется. Это, конечно, интересно, но я не люблю ждать, ты же знаешь это.

— Тебе придется очень долго ждать, — заверил его. — Мой бизнес процветает.

— Ну-ну, тебе ли не знать о кризисах, убытках, катаклизмах. Тем более в Калифорнии.

— Это намек на то, что собираешься мне этот кризис организовать? — сощурился я.

— Исключительно чтобы придать тебе ускорение и в воспитательных целях, — хмыкнул он. А потом сел ровно и уже серьезным тоном сказал: — Кирилл, у нас затесалась крыса. Кто-то очень осторожно сливает информацию о моих и твоих передвижениях. Под меня основательно копают.

— И что ты хочешь этим сказать? — с подозрением спросил я, понимая, что отец ничего так просто не говорит.

Обычно он общается со мной исключительно на рабочие темы или редко снисходительно делится своим жизненным опытом, тем самым жирно намекая - мне стоит перенять его опыт. Что-то такое он мне говорил четыре года назад… Вызвал в свой кабинет. Я сел напротив.

— Милый браслет, — выдал папа совершенно постным тоном.

Это был подарок Миры. Вообще неожиданно, что она мне хоть что-то подарила - я понимал, что у ее семьи нет денег по ее одежде и даже поведению. Она отказывалась идти со мной в кафе, не то что в рестораны, никогда не носила украшений, не пахла духами, как остальные девчонки. Но мне нравился ее настоящий запах - без всякой химозной дряни. Это было тоже… неожиданно.

— Что ты хотел, отец? — я нетерпеливо посмотрел на экран часов.

Я должен был скоро выехать за Мирой. Мы договорились, что встретим ее сестру из больницы. И почему-то мне очень не хотелось опоздать. Мира такая… нежная, пугливая и очень осторожная - она ведь себя накрутит до предела, придумает всякого.

— В твоем возрасте мне нравилась одна девочка. У нее были очень красивые шоколадные волосы и глаза, похожие на сапфиры, — начал вдруг отец, и у меня от удивления едва глаза на лоб не полезли. — Ради нее я готов был бросить учебу в Гарварде и жить в нищите в Люберцах, но с ней. Не спрашивай, как меня занесло в ту дыру.

Папа задумчиво покрутил в пальцах серебристую ручку. На его лице из-за освещения падали тени, делая его каким-то слегка грустным. Но я быстро понял, что это всего лишь из-за света. Показалось.

— Я несколько раз срывался и летел к ней. Но сам понимаешь, что долго с ней пробыть я не мог. И ее забрать - тоже, ее семья была против. В итоге твой дед поставил ультиматум - если не доучусь, он лишит меня всего. А если получу диплом, не отвлекаясь на поездки, то у меня будет шанс продолжить отношения с Радмилой. Я вылетел в Россию в тот же день, когда получил диплом. Уже не помню, о чем я думал, но видимо верил в лучшее… Я нашел Радмилу. Она спилась, родила троих детей, сводила едва концы с концами, а свои длинные волосы обрезала почти под ноль. Той красивой девочки уже не было - передо мной стояла уже взрослая женщина… Четыре года изменили ее до неузнаваемости. И ее глаза оказались обычные серые, никаких сапфиров. Тогда я задумался - а что было бы со мной, выбери я жизнь с ней и лишился бы всего? Я бы пахал с утра до ночи без выходных ради каких-то грошей. Ее бы тоже задолбала подобное существование, ведь раньше было лучше - подарки, свидания, гулянки, у меня водились деньги и без работы. Когда жизнь такая тяжелая, начинаешь искать утешение в алкоголе… Я бы запил, а она быстро нашла другого.