К этому вечеру, проведенному в гостях близняшек, мои раны зажили, больше нападений не было, и у меня появилась надежда, что злость немного улеглась в душах недоброжелателей. От косых взглядов, толчков локтями и плечами это меня не уберегало, как и от язвительных слов. Но к этому я привыкла с детства.

Однако ощущение постоянной тревоги, преследующее меня с ночи нападения, толкало упорно тренироваться со шпагой два раза в день. Утром до начала занятий и вечером, после захода солнца. Я страшилась темноты и всегда внимательно следила, чтобы стража находилась поблизости. С того вечера они всегда занимали свои посты, что ещё больше укоренило мои подозрения в подкупе. Я спрашивала себя, какая у Норбилов цель? Но у насилия её нет. Это показатель власти и силы, это способ самоутвердиться, возвыситься, в чем-то даже утешить себя. Можно сколько угодно искать оправдания и причины, но в большинстве случаев это лишь насилие ради насилия. И я не видела смысла пытаться отвечать на него.

Увы, с рукопашным боем мне продвинуться не удалось. В библиотеке все книги были связаны с частичным превращением или атакой во второй ипостаси. А учителя с моей общительностью и степенью недоверия найти не представлялось возможным. Оставалось лишь только злиться на себя и свою беспомощность.

Вскоре вечер, проведённый в удивительно приятной и легкой компании близняшек, закончился. Учитывая, как днём прошло занятие с магистром Канемом, это послужило необходимым отвлечением для Клары. Он всё продолжал цепляться к даксарре, пусть и держался в определённых рамках, но его плохое отношение бросалось в глаза. Если так будет продолжаться, мне придётся поговорить с ним.

Кларе ещё предстояло сделать домашнее задание. Она приходила в восторг от новых знаний и часто делилась со мной интересными фактами. Особенно её заинтересовала история магии и мифологии, не зря она с самого раннего детства так любила сказки.

— У нас в Салтусе оказывается нельзя применять ментальную магию для влияния на чужой разум, — проговорила даксарра, уткнувшись в книгу по магической этике. — А ведь мои способности тоже можно отнести к ментальной магии. Почему в академии до сих пор нет соответствующего направления? — вздохнула она следом.

— Может она встречается не так часто? — предположила я со своего места, очищая лезвие шпаги.

— Мне и без уникальной магии хватает титула даксарры. Лучше бы у меня была склонность к целительству или чему-то менее опасному, — она поморщилась и снова уткнулась в книгу.

— Магистрис Алеканэс сказала, что контроль часть безопасности и это первый этап учёбы. Уверена, вы быстро научитесь, — подбодрила я. Клара осталась недовольна обращением на «вы», но глаза её немного посветлели. Со скорбным вздохом она вновь принялась читать.

Ранним утром следующего дня я вышла за двери замка, и меня тут же встретил слишком довольный для такого часа голос знакомого фелина.

— Какой чудесный день, мой свет, — улыбнулся господин Вестфор. Похоже, он сознательно меня поджидал, а значит, заметил мои тренировки. Я напряглась, ожидая подвоха. То, что за нами с Кларой ходил этот фелин, не способствовало душевному спокойствию. Даксарра считала его милым, вежливым и обаятельным, особенно после того, как он сократил количество своих двусмысленных шуточек. Мне же виделся в нём изрядный хитрец, который чего-то добивается и пускает нам пыль в глаза своим легкомысленным образом.

— Куда ты вся такая серьёзная со шпагой наперевес? Неужели идёшь убивать недоброжелателей? — внимательные глаза без стеснения разглядывали меня.

— Чтобы всех их убить, одного короткого утра не хватит. Но как удобно, что вы оказались поблизости, — пробормотала я, проходя мимо. Тёплая ладонь Лиркса опустилась мне на плечо, и всё мое тело вздрогнуло от этого прикосновения, я тут же отшатнулась. Обычно прикосновения несли за собой лишь боль.

— Ну-ну, спокойно, Алу, — он примирительно поднял руки. — Я лишь хочу предложить помощь, — слишком проникновенно глядя на меня своими кошачьими глазами, прошептал он.

— Какого рода? — нахмурилась я, делая ещё один шаг назад и тем самым увеличивая между нами расстояние.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — улыбка у него была широкая, белозубая и ослепительно искренняя. И оттого очень подозрительная. — Помощь с фехтованием. У тебя очень даже неплохо получается обращаться со шпагой, но явно не хватает настоящего противника. Я, знаешь ли, очень хороший фехтовальщик, — он кивнул на шпагу, висящую на своем бедре. На её серебристом эфесе сверкнули драгоценные камни.

— Правда? — не поверила я. Господин Вестфор своим видом внушал мало доверия. И отчего-то напоминал мне заехавших однажды к нам в клан фокусников, которые оказались шарлатанами и попытались обчистить карманы своих зрителей. За это дакса Августа приказала отрубить им руки. О дальнейшей их судьбе мне оставалось только догадываться. При воспоминании об этом у меня сжался пустой желудок. Это было через два года после того, как меня приютили.

— Не хмурься, мой свет. Я серьёзно. Не хочу, чтобы хоть кто-то посмел поднять на тебя руку. Поэтому могу обучить и рукопашному бою, — в его голос просочились нотки серьёзности, а глаза вдруг стали открытыми, без привычного напускного веселья. Он казался искренним в своем порыве, но в душе у меня жило глубокое недоверие.