Неожиданно, и для меня, и для мамы. Анна, бросив на меня короткий взгляд, говорит:

— Жаль, что вы подумали об этом только сейчас. Но всё равно спасибо. Мне было приятно услышать эти слова.

— Не за что, моя дорогая. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Что это с Белозерской? Может быть, она узнала о своей неизлечимой болезни? Или крутит какую-то новую интригу?

Заставляю себя прогнать эти параноидальные мысли. Нет, всё в порядке. Как это ни удивительно, мы с графиней действительно сблизились за последние полтора месяца. Она и у меня неоднократно просила прощения за свои проступки.

Похоже, что она действительно одумалась.

— А вот и десерт! — говорю я, прерывая неловкую паузу.

Официант с улыбкой расставляет перед нами пирожные невероятной красоты, сделанные в виде новогодних ёлок, стоящих на тарелках. Под ними снег из взбитых сливок и сахарной пудры, а сами ёлки сделаны из нежнейшего теста и сырного крема. Объедение.

Мы все не спеша наслаждаемся десертом и запиваем терпким чаем с мандариновыми нотками. Графиня, сделав очередной глоток, интересуется:

— Как твои дела в других направлениях, Александр? Слышала, твой Оруженосец расширился?

— Так и есть. Мой начальник гвардии, который по совместительству является директором Оруженосца, только вчера вернулся из Владимира, где мы открыли новое отделение. А до этого мы открыли отделение в Петербурге. Дело растёт.

— Надеюсь, таких ужасных конкурентов, как Старцев, больше не появилось? — интересуется графиня.

Я морщусь и говорю:

— Не портите аппетит, ваше сиятельство. Со Старцевым всё давно закончилось. Конкуренты появились, но мы с ними соперничаем честно. Без лишней скромности, им пока далеко и до качества наших услуг, и до масштабов.

Умалчиваю о том, что масштабы Оруженосца гораздо больше, чем можно подумать. В Санкт-Петербурге и Владимире мы открыли полновесные отделения со своими офисами, но уже давно привлекли множество наёмных оруженосцев из других городов. По сути, мы уже работаем по всей европейской части России и постепенно начинаем расширяться на Кавказ, Урал и Сибирь. Там и Дальний Восток подтянется.

Это уж не говоря о том, что я планирую открыть собственную фехтовальную школу. Уже выбрал помещение и веду переговоры об аренде, а Виктор подыскивает хороших мастеров.

Ну и с Вольгой тоже всё в порядке. Мы с Виком расширили штат и получили ещё несколько контрактов на охрану. Большую часть средств реинвестируем — закупаем для ратников хорошую экипировку, бронированные автомобили и так далее.

В общем, как и планировал, сейчас я усиленно наращиваю силы и ресурсы. Я понимаю, что врагов у меня ещё достаточно, и все они крайне опасны. Сидеть сложа руки, надеясь на то, что за меня заступится гвардия Грозиных, нельзя.

Мама, закончив с десертом, аккуратно откладывает вилку, промакивает губы салфеткой и говорит:

— Я поеду, если вы не против. У меня встреча.

— Конечно, дорогая, — я встаю и подаю матери руку, помогая встать. — Я посижу ещё немного. Может, закажу ещё одно такое же пирожное. Оно великолепно.

— Смотри, растолстеешь, — смеётся мама и шутя тычет меня пальцем в живот. Правда, натыкается на твёрдые мышцы.

— Не растолстею. Сама знаешь, я хожу в зал, да и работы столько, что объедаться обычно некогда. Привет подруге.

— Передам, — не моргнув глазом отвечает Анна, хотя мы оба знаем, какую «подругу» я имею в виду.

Когда она уходит, я тоже откладываю вилку, хотя пирожное ещё недоел. Глотнув чая, говорю графине:

— Знаете, ваше сиятельство, мне тоже очень приятно, что мы сработались.

Белозерская кивает, а я продолжаю:

— Надеюсь, что мы и дальше продолжим мирное сотрудничество.

— Конечно, — с подозрением в голосе отвечает Зинаида.

— Поэтому я хотел бы расставить все точки и узнать — зачем вы в тот раз пытались меня убить?

Графиня не доносит вилку до рта и с негромким лязгом кладёт её на тарелку. Помедлив, она складывает руки перед собой и произносит:

— Послушай. Причина была проста, и ты её знаешь. Я не хотела, чтобы часть моей компании получил ещё один Грозин. Тем более, позволь мне быть откровенной — чтобы её получил бастард.

Я молча киваю, мол, всё в порядке.

— Теперь я понимаю, что это была чудовищная ошибка. Надеюсь, ты простишь меня, — заканчивает Белозерская.

— Если бы не простил, то ни за что не позвал бы вас обратно в совет Цитаты, даже под давлением Ларина. Но мне интересно ещё кое-что. Вы бы явно сами не решились атаковать кого-то из члена рода Грозиных, даже бастарда. Ведь я был признанным бастардом.