Виктория Черепова (Жарова)

Полтора месяца спустя

Вечером зал ресторана Наследник был забит до отказа. Стоял негромкий гомон, в воздухе витал запах корицы и мандаринов, на окнах мерцала разноцветная гирлянда, а официанты носили красные галстуки с узорами в виде снежинок и ёлочных шаров. Новогодняя атмосфера во всей красе. Идущий за окном лёгкий снег только усиливал её.

Стало ещё приятнее приходить в этот ресторан после того, как я стал наследником рода. Наследник ужинает в Наследнике. Забавно.

Между прочим, дедушка намекнул, что как только я окончу школу, он подарит мне ресторан. Собственно, его название и говорило, что им должен владеть наследник рода Грозиных.

На вопрос о том, почему ресторан в таком случае не достался в своё время Юрию, князь ответил очень просто: «Юра посчитал ниже своего достоинства владеть каким-то рестораном». И в голосе Григория Михайловича в этот момент явно сквозила обида. Ведь, как я выяснил, ресторан существовал уже больше ста лет, и традиция того, что им владеет наследник рода, была незыблемой, пока Юрий не отказался от этой чести.

Что ж, а я не против. Тем более что мне почти не придётся заниматься делами. У ресторана есть отличный управляющий, который работает много лет. Все процессы отлажены, в Москве заведение известно, так что мне остаётся только поддерживать его работу.

Сегодня я ужинаю здесь не один. Со мной мама и, кто бы мог подумать, графиня Белозерская. Её дочери тоже были с нами, но уже ушли, так что мы остались втроём. Официант как раз унёс пустые тарелки и подал чай. Вот-вот принесут десерт, а пока у нас есть несколько минут поболтать.

— Спасибо за приглашение, Александр, — говорит графиня. — Возможно, у тебя получится избавить меня от плохих ассоциаций, связанных с этим местом. Ужин прошёл чудесно.

— Пожалуйста, ваше сиятельство, только ужин ещё не закончился. Шеф-повар приготовил для нас какой-то особенный десерт, — отвечаю я.

Фразу про плохие ассоциации я решил пропустить мимо ушей. Понятно, о чём речь — о том разе, когда мы с дедом вдвоём надавили на графиню, что впоследствии позволило мне войти в Цитату.

Впрочем, теперь графиня была даже довольна, что это случилось. Реструктуризация компании шла полным ходом. Мы продали все розничные активы, запустили интернет-магазин и по моей маркетинговой стратегии быстро выдвинули его в топ поисковых запросов. Пошла первая прибыль.

Также мы активно заключаем договоры с оптовиками, готовыми продавать нашу продукцию. В начале января, после праздников, случатся первые отгрузки, а к концу января мы будем готовы запустить новую линейку товаров под брендом Цитата-Люкс.

Одним словом, дела стремительно налаживались. После того как я разобрался с сибирской аферой и Лариным, нам больше никто не стремился помешать. Дела пошли в гору.

Кстати, о Ларине — несколько дней назад он занял должность министра. Пока что временно, но никто не сомневался, что после Нового года его официально назначат. Свою долю в Цитате он мне уже продал.

— Я рада, что мы с тобой всё-таки сработались, — сделав глоток чая, говорит Белозерская. — Честно говоря, я не думала, что это возможно.

— Всё возможно, если забыть про старые обиды, — говорю я, непрозрачно намекая на покушение. — Лично я не держу на вас зла.

«Ещё бы, — думаю про себя. — Если бы не то покушение, то мой разум переселился в какое-то другое тело. А меня вполне устраивает быть Александром Грозиным. Тем более сейчас, когда я стал наследником рода».

— Анечка, ты просто молодец, — обращается графиня к моей матери. — Воспитала отличного сына. Очень умный и хваткий юноша, уверена, он далеко пойдёт. Если бы мои дочери не были замужем, я бы все силы положила, чтобы выдать одну из них за Александра.

— Спасибо, ваше сиятельство, — с улыбкой, но довольно холодно отвечает мама.

В отличие от меня, она явно не простила Белозерской покушение и в целом предательство. Ведь когда мама была маленькой, они с Зинаидой были очень близки. Анна даже называла её матерью и довольно долгое время жила у них в поместье. Но когда она забеременела мной, Белозерские, как и все, отвергли её.

Графиня, будто угадав мамины мысли, говорит:

— Я хочу попросить прощения, Аня. Я предала тебя тогда, семнадцать лет назад. Я должна была поддержать тебя и спрятать от всех бед, но я поставила политику выше наших отношений. Прости меня.