В прошлой жизни я своих родителей знать не хотел. В этой же мне повезло гораздо больше.

С матерью, по крайней мере. С отцом я так до сих пор и не определился — нравится ли мне Сергей. Пока что всё наше общение было по большей части деловым.

— Оставь мне Матвея и ещё одного бойца на всякий случай, — говорю я Виктору, выныривая из мыслей. — На базу Династии отправляйся немедленно.

— Так точно, — коротко отвечает он.

Я выхожу в фойе гостиницы и на лифте поднимаюсь к себе в номер. Надо позвонить Черепову, и лучше я опять сделаю это с глушилкой. В последнее время мы с ним несколько халатно относились к осторожности. Пока что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы о нашем родстве кто-то узнал.

Но сначала надо набрать Медведеву.

— Добрый вечер, Давид Артурович, — говорю я, открывая дверь в номер. — Как у вас дела?

— Замечательно, не считая плохих вестей, — бурчит тот. — Александр Сергеевич, вы слышали, что Вронский объявил у себя во владениях военное положение?

Ого, даже так. Егор мне ни о чём таком не говорил. Похоже, что события развиваются быстрее, чем хотелось бы.

Уклоняясь от ответа на вопрос, я говорю:

— Послушайте, Давид Артурович. Ни в коем случае не вздумайте ничего предпринимать в ответ. Прикажите своей пресс-службе выпустить заявление, что род Медведевых не хочет воевать и по-прежнему настроен на компромисс. Сделайте это сию минуту, слышите?

— Как скажете, — недовольно говорит Медведев. — Но что, если они нападут на меня?

— Никто на вас не нападёт. Это провокация. Наш клан должен показать, что мы хотим мира. К тому же Вронские собираются воевать не с нами, а с Череповыми.

— Что? С чего вдруг? — удивляется граф.

— Я не в курсе всех деталей, но причина проста — они не хотят идти на сделку с вами. Не переживайте, я сделаю всё, чтобы принудить их остановиться. Кровопролитие нам не нужно.

Давид Артурович вздыхает, и в его вздохе я прямо слышу обратное желание. Он-то как раз не прочь пострелять и уничтожить Вронских, окончательно закрыв тем самым земельный вопрос.

Но всё-таки он отвечает:

— Хорошо. Но я на всякий случай прикажу солдатам быть начеку.

— Только без резких движений, граф. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нас объявили в агрессии. Противник именно этого и добивается — стоит нам хотя бы вывести БМП на дорогу, Вронский тут же атакует и потом скажет, что мы первые начали.

— Вы же сказали, он собирается воевать с Череповыми? — недоумевает Медведев.

— Так и есть. Но столкновение с нами тоже подойдёт. Вы ещё не поняли? Противнику плевать, кто и в кого будет стрелять. Главное, чтобы конфликт перерос в полноценную войну, — объясняю я.

— Подождите… Но раз Череповы тоже хотят, чтобы Вронские пошли на компромисс, кто тогда наш противник?

— Вы задаёте очень правильный вопрос, Давид Артурович. К сожалению, у меня нет на него ответа. Но мои люди пытаются это выяснить. До скорого, — говорю я и кладу трубку.

Подумав, я также звоню князю Грозину и сообщаю о происходящем. Он обещает лично позвонить командиру рязанских войск Династии и напомнить ему, что боевые действия недопустимы.

Звонит Егор и сообщает, что ошибки нет. Вронский действительно сделал рассылку по членам клана Череповых и убеждал их присоединиться к мятежу. При этом хакер также смог достать детализацию звонков барона — он ни с кем не говорил по телефону. За сегодняшний день у него много пропущенных, ни одного исходящего.

Либо он пользуется другим телефоном, либо не хочет ни с кем говорить. Но зачем тогда вообще было предлагать участвовать в мятеже?

В любом случае рассылать такое предложение по обычной электронной почте глупо. Он же мог хотя бы воспользоваться Хамелеоном.

— Честно говоря, я не знаю, что это может значить, ваше сиятельство, — говорит Егор.

— Продолжай искать информацию. И поручи кому-нибудь из своих людей, пусть посматривают за действиями родов, которым писал Вронский.

— Уже поручил. Несколько родов уже официально объявили, что отказываются от участия в мятеже и остаются на стороне Череповых. Некоторые пока молчат. В публичном поле, по крайней мере.

— Хорошо. Держи меня в курсе, — говорю я и кладу трубку.

Только после этого разговора я, наконец, уединяюсь с глушилкой и вставляю в телефон одноразовую симку.

— Не могу говорить, — подняв трубку, сообщает Сергей. — Что-то срочное?

— Что с Вронскими?

— Они объявили о выходе из клана. Здесь сейчас все стоят на ушах, мне некогда. Делаем что можем. Послушай, — Черепов понижает голос, — я прошу тебя не вмешиваться. Не реагируй на провокации. Мы не знаем, кто это делает, но кто-то очень хочет столкнуть нас с вами.

— Я уже понял. Есть подозрения, кто это?

— Нет. Наша СБ работает над этим. Всё, до связи, — он кладёт трубку.

Каждая следующая новость оглушает всё сильнее. Сначала Вронские объявили военное положение, теперь намерены выйти из клана… Но почему? Это же безумие. Барон должен прекрасно понимать, что не выстоит против Череповых, а рассчитывать на то, что его поддержат другие роды клана, глупо.

Может быть, власть Череповых и шатается, но никто не хочет разрушать клан. Такие объединения строятся веками. Чтобы войти в сильный клан, надо приложить огромные усилия. Никто по доброй воле не согласится отказаться от той поддержки, что он предлагает.