— Дамир Маратович, к вам Динара Тимуровна, — раздаётся из динамика коммутатора голос секретаря, и старик отступает.

Отхожу к двери и распахиваю её, пропуская мою горячо нелюбимую жену.

— Папа? — удивляется Дина, — Ты проболтался, да?!

— Откуда ж я знал, что ты ему не сообщила, — расплывается в улыбке тесть и дочь свою обнимает. — На ужин жду обоих. Будем праздновать!

Высказавшись, родственник удаляется. Молча занимаю свой стол, скрещиваю пальцы в замок и пытливо смотрю на женщину. Даже не знаю, могли бы мы стать настоящей семьей, если бы оба хоть немного постарались? Динара красивая, образованная и избалованная. Она ни дня не готовила, не создавала уют в доме, не ухаживала за мной как за мужем. Любые наши семейные конфликты доносились до отца и братьев. Которые неизменно приходили разбираться со мной.

Наша постель остыла лет пять назад. Сразу после того, как я узнал, что потеряю всё при разводе. Включая собственную компанию и свободу.

— Выглядишь ужасно, — нарушает тишину Дина, покачивая бёдрами, направляется ближе и, отодвинув стул, садится напротив. — Неужели никого нового за два месяца не нашёл. Или пережить измену шлюхи не можешь? Обидно, наверное, от самого Дамира Асланова любовница сбежала с водителем.

— Рот закрой! — рявкаю, стукнув по столу. — Говори, чего пришла, и вали из кабинета. Родителям сама придумаешь, почему я не приехал на этот треклятый ужин.

— Разве папа не сказал? Я беременна, дорогой, — улыбается Динара.

— Сказал, поздравляю. Кто отец? — хмыкаю, откинувшись на спинку кресла.

— Ты, — отвечает, продолжая улыбаться. — Да-да, я тоже ужасно удивилась. Пошла проверяться после той ночи, мало ли какую заразу ты мог подцепить от своих шлюх и вот.

— После какой ночи, Дина? — выгибаю бровь, снисходительно посматривая на жену.

— А вот сейчас обидно было, — дует губы жена и вскакивает. — Какая же ты скотина, Асланов! Я терплю твои измены! Даже смирилась с этой, последней, когда ты заявил, что не бросишь.

Динара театрально всхлипывает и, отвернувшись, идёт к выходу. Вскочив, догоняю её, за локоть разворачиваю.

— Не играй со мной, женщина! — цежу сквозь зубы. — Я твоим слезам давно уже не верю, говори правду!

— Я беременна, Асланов, и отец ты! — выпаливает прямо в лицо и, вытащив смятый документ, припечатывает к груди.

— Мне им подтереться? — усмехаюсь, сминая бумагу.

Динара вся краснеет и замахивается. Перехватываю её конечность и склоняюсь ближе. Едва касаюсь накрашенных губ.

— То, что позволено ей, не позволено тебе, — вкрадчиво, разделяя каждое слово, выговариваю.

Женщина бледнеет, в глазах загорается злость, такая знакомая, отцовская. Губы красные поджимает, вскидывает гордо подбородок. Выпустив её, отталкиваю и, скомкав окончательно документ, швыряю в урну.

— Ты напился в ту ночь. Еле на ногах стоял. Я пришла, чтобы забрать ключи от машины. Ты сказал: «Радуйся, Динарчик, сбежала моя Ника с Егором. Сука.» А после полез целоваться. Я…

Динара замолкает, а я вспоминаю тот день. День побега моей девочки. Моей наивной, ранимой и светлой девочки. Я не понимал, как сильно увяз в ней, пока не потерял.

А начиналось всё как небольшая интрижка. Ника ворвалась в мою жизнь ярким энергичным лучиком, покорила своей лёгкостью и упрямством. Её забота и искренность были осязаемыми и укутывали в давно позабытую нежность. Я наслаждался её любовью. Купался в её чистых эмоциях и чувствах. Она ничего не требовала взамен. Принимала меня любым: злым, раздражённым, уставшим. Ника будто была создана для меня.

В тот вечер я вправду напился с Ренатом вместе. Именно он сообщил, что на их паспорта и на мои деньги с её пластиковой карточки были куплены билеты в Египет. Я был зол, прокручивал в голове, почему не замечал их интереса друг к другу. Да, Ника частенько брала машину, и Егор возил её по делам. И общались они вполне по-дружески. Но оба держали дистанцию. Не могла она настолько искусно врать мне.

Хотя теперь я вообще ничего не понимаю. Либо Ника специально устроила такую махинацию, а сама спряталась где-то, возможно, у своих подруг, нужно их ещё раз навестить и сильнее надавить. Но как она уговорила Егора пойти против меня? Он ведь знает, что убью его, как только найду.

— … Я пыталась тебя остановить, но ты, когда пьяный, вообще не соображаешь ничего, — тем временем жена истерично продолжает выговаривать.

— Хочешь выставить меня ещё и насильником? — мрачно перебиваю, прогоняя непрошенные воспоминания.

— Нет, конечно нет. Но это не та ночь, что доставила мне удовольствия. Ты мстил своей шлюхе с женой.

— Ещё раз назовёшь её шлюхой — вылетишь прямо через эту форточку, — согнувшись, достаю бумагу из урны и смотрю на результаты анализов и генетический тест. В графе отцовство стоит моя фамилия и инициалы. — Откуда у тебя мой генетический материал? Я вроде кровь не сдавал.

— Кровь не обязательна, можно взять волос или слюну. Я не хотела говорить, пока не буду полностью уверена, и отправила твою зубную щётку в клинику в Москву. Ответ пришёл сегодня. Если тебе не нужен этот ребенок. Можно сделать аборт, одна растить я его не собираюсь.