— Не знаю, ничего не хочу, — устало подползаю ближе и укладываюсь под бок Дамира. Это утро вытянуло из меня все силы.

— На свой выбор, Нат, горячее, домашнее. Фруктов, овощей побольше возьми, персиков особенно, — озвучивает мой любимый фрукт. Улыбаюсь и глаза прикрываю.

— Ладно, и яиц, так уж и быть, куплю, — хмыкает Натан и уходит.

Целых восемь дней нас больше никто не беспокоит. И мы с Дамиром остаемся совершенно одни в затерянной деревушке недалеко от границ Азербайджана и России. Здесь живут этнические представители азербайджанского народа. Мало говорят по-русски и придирчиво смотрят на непокрытую девушку. Но население дружелюбное, охотно приходят на помощь.

На третий день проживания, устав от безделья, я решила убрать ту импровизированную операционную. Сложила все пластиковые брезенты и потащила во двор. Один из селян, заметив меня, пришёл на помощь, пригнал тележку и забрал всё. Объяснив на ломаном русском, что отнесет на свалку.

Дамир, правда, ругался, что я себя нагружаю. Он бы встал на ноги и всё выкинул. Вообще, пока он восстанавливался, рычал по любому поводу. Стоило мне задержаться на кухне или в других комнатах, звал меня и требовал сидеть рядом или лучше лежать под его боком. Готовить тоже не позволял, мол, у меня там тонус и другие невылеченные болячки, а я скачу горной козой. Даже рычал, если я проявляла заботу, мерила ему температуру, меняла повязки и обтирала влажными полотенцами.

Я понимала, что злится и раздражается он в первую очередь на себя. На свою слабость и беспомощность передо мной. Ведь в наших отношениях он всегда был главным. Он заботился обо мне. Он решал мои проблемы. Он приходил на помощь. И он носил меня на руках.

Да и Дамира тревожила эта нездоровая тишина. Его друг Ренат не выходил на связь. По телевизору никаких новостей о его персоне или о Валиевых не говорили. Саид тоже пропал, наверное, решил, что выполнил свой долг передо мной. Вернул в целости и сохранности, а дальше не его забота. Только Натан узнавал, как мы поживаем, и был исполнителем воли Асланова в далёком Петербурге.

По ночам Дамир плохо спал и, как только смог вставать, торчал у окна, курил и бдел. Явно ждал очередных киллеров.

Примерно на пятый день мы впервые вышли вместе на улицу. Я устала торчать дома. Да и прогулки на свежем воздухе пойдут на пользу нам обоим.

Несмотря на сложившиеся обстоятельства, такой отпуск вдали от цивилизации нам очень нравился. Мы заново знакомились. И с каждым днём наше прошлое постепенно открывалось мне.

За эти дни мы оба более-менее оклемались. Дамир вообще как огурчик, вовсю пашет, не жалея себя. Заботится обо мне, готовит и ходит за продуктами. Уколы мне ставит и про таблетки напоминает. На уборку нанял местную соседку, которая раз в два дня приходит на пару часов.

Этим утром я просыпаюсь в отличном настроении, наваливаюсь на спящего брюнета и целую в губы. Дело в том, что сегодня особенный день. Мне наконец-то можно снять фиксатор.

— Ммм? — мычит Дам, открывая один глаз, и улыбается.

Хоть мы живём вместе и спим вместе, у нас ещё ничего в плане интима не было. Мне нельзя. Но я замечаю голод в глазах мужчины. Чувствую его желания, особенно когда я вот так открыто проявляю эмоции. Вот и сейчас ощущаю, как упирается в меня его каменный орган.

— Доброе утро, — бормочу, немного краснея, и пытаюсь отодвинуться.

— Кто-то наконец дождался, — хрипит Дамир, переворачиваясь и притягивая меня обратно. Он с лёгкостью отстёгивает бандаж и выкидывает куда-то в дальний угол.

— Да-аа! — блаженно восклицаю, прикрыв глаза. Не сдерживаясь, стону от тёплых пальцев, что так приятно разминают и гладят шею.

— Ты меня убиваешь, Бедовая, — выдыхает тяжко Дам, носом в висок утыкаясь.

— Прости, — краснею, губу закусив.

— Я в душ, — рычит мужчина, чуть сильнее сдавливает шею пальцами. Целует грубовато в губы и, откатившись, встаёт.

С улыбкой провожаю его голую спину с двумя красноватыми, почти затянувшимися ранами от пуль. И, не дав себе передумать, вскакиваю. Голова кружится, приходится немного сбавить обороты. Всё же ещё остались последствия от аварии и комы. Пью свою таблетку, которую Дамир с ночи оставляет на тумбочке. Очень дотошно следит за моим здоровьем.

И, оставив пустой стакан, медленно добираюсь до ванной комнаты. Давлю на ручку, проверяя: закрыто ли. На мою удачу дверь с тихим щелчком открывается. Мужчина стоит ко мне боком, держится за стенку одной рукой, второй дрочит. Голова опущена, а на затылок льётся вода из душевой лейки.

Меня так впечатляет эта сцена. Я просто останавливаюсь и смотрю на сей процесс. Щёки опаляет жар собственного возбуждения. Неосознанно подхожу ближе и, только когда еле тёплые капли от душа брызжут в лицо, прихожу в себя. Встрепенувшись, поднимаю голову и сильнее краснею, так как Дамир меня тоже замечает. И пристально смотрит своими потемневшими серыми глазами.

— Иди ко мне, — хрипит мужчина.

И я иду, скидываю сорочку на лямках, трусики. Дамир протягивает раскрытую ладонь и помогает мне забраться к нему. Запирает своим телом, прижимает спиной к кафелю. Тянет за пальцы и направляет на свою плоть.