Замечаю, что мужчины пытаются улечься на полу на дырявых матрасах.

— Слушайте, ну что за глупости? Тут такая огромная кровать, что хватит не только на нас, а на роту солдат, не дай Бог, конечно. Ложитесь рядом, обещаю не покушаться на вашу невинность.

Тео ложится молча, сразу поворачивается ко мне спиной, а Киан хмыкает на мои слова, а потом, улегшись на бок лицом ко мне, говорит так, чтобы слышала только я:

— А может, я был бы не против покушения?

— Ага, — отвечаю, отчаянно зевая, — возможно, когда-нибудь, в другой раз…когда…

Договорить я так и не успеваю, заснув на полуслове. Ночью мне в какой-то момент становится холодно, но проснуться я не в силах, только сворачиваюсь в клубочек и, стуча зубами, продолжая спать. А через время ощущаю, что нагреваюсь. Приятное тепло обволакивает меня со спины, словно пуховое одеяло. Я расслабляюсь и дальше сплю уже спокойно и крепко.

Просыпаюсь утром. Мужчины еще спят. Причем Тео все в той же позе на боку, спиной ко мне, а вот Киан, негодяй, прижимает меня к себе, уложив горячую ладонь просто мне на живот! Выписать бы ему по первое число, но я жутко хочу в туалет, а потому решаю отложить воспитательный момент на попозже.

Кое-как выбравшись из постели, и при этом никого не разбудив, тихонько спускаюсь вниз. Осторожно оглядевшись, бегу в ближайшие кустики. После туалета споласкиваю руки в деревянной бочке с дождевой водой. Решаю немного осмотреться, вспомнив, что еда в мире моих спутников выглядит немного по-другому, и Киан запросто мог не понять, что видит перед собой продукты. К великой радости, нахожу четыре красивых, с яркими боками, яблочка. Запихиваю их в карманы платья. Туда же отправляю три вяловатые морковки, которые предварительно споласкиваю в бочке. Увы, больше ничего нет, но и это неплохо.

Довольная собой, радостно улыбаюсь, возвращаясь в дом. И резко вздрагиваю всем телом, мгновенно покрываясь потом от ужаса, когда слышу грубый окрик:

— А ну стой! Повернись!

Медленно, на дрожащих ногах, поворачиваюсь и вижу прямо перед собой солдата с нацеленной прямо мне в грудь винтовкой.

— Медленно, с поднятыми руками иди ко мне, крошка. Надо же, наконец-то мне повезло.

Мародер радостно скалит черные зубы, а я молюсь всем богам, чтобы мои спутники проснулись до того, как со мной случится какая-нибудь беда.

— Давай, шевели ногами, — поторапливает меня северянин, подергивая дулом винтовки.

Я делаю всего один шаг, когда краем глаза вижу быстрое, смазанное движение в мою сторону, а за спиной мародера, словно из ниоткуда, вырастает Тео. В следующее мгновение все происходит настолько быстро, что я даже не успеваю понять, в чем дело. Тео хватает северянина за шею, тот дергается, раздается звук выстрела, а потом противный хруст и падение. Синхронно с брюнетом, Киан резко поворачивает меня на сто восемьдесят градусов, укрывая своим телом, как щитом.

Замерев, чуть выглядываю из-за спины блондина. Все ли в порядке с нашим вторым спутником? Тео невозмутимо стоит возле поверженного врага, держа в руке дымящуюся винтовку с видом, словно не знает, куда ее деть.

— Положи аккуратно на землю, — подсказываю ему и внезапно чувствую острую боль в бедре. — Ой!

— Что такое? — Киан отодвигается и осматривает меня, бледнея, когда взгляд останавливается на моей ноге. — Ты ранена?

В его голосе столько удивления и неверия. Да уж. Они действительно все сделали, чтобы меня обезопасить. Но, пуля — дура, давно известная истина. Тео подлетает ко мне.

— Что делать?

— Эээ… не знаю. Много крови, — говорю растеряно, глядя, как по ноге ручейками течет алая жидкость.

— Я могу заморозить… Наверное. Не знаю. Если здесь действует моя магия, — сбивчиво говорит Тео. Впервые вижу его таким неуверенным.

— Пробуй, — тут же командует Киан, усаживаясь на землю и умащивая меня на своих коленях.

— Мне нужно оголить ногу, — словно извиняясь, говорит брюнет.

Просто киваю, сжав зубы от боли и, чего уж там скрывать, страха.

Очень бережно, словно я фарфоровая, Тео оголяет мое бедро. Мы все трое одновременно выдыхаем с облегчением. Пуля прошла по касательной, задеты только мягкие ткани. Основная опасность — кровотечение.

— Давай уже, не тяни, — подбадривает Киан своего друга, тот сразу оживает, протягивает ладонь и останавливает ее над раной, не касаясь кожи.

Сначала я ничего не чувствую, только подергивание, боль и жжение, но постепенно приходит уже знакомое мне ощущение онемения тканей. И кровь начинает сворачиваться, медленно и неохотно. Щедрый красный ручеек постепенно иссякает, превращаясь в редкие капли, а потом и вовсе прекращается. Обращаю внимание на Тео, рука которого дрожит от напряжения, а кожа стремительно белеет.