Я должен кое-что тебе рассказать, и это будет больно для нас обоих, — прожестикулировал Спенсер, не тратя время, чтобы говорить вслух. Сердце Аарона застыло в груди. Он не хотел боли. Особенно сейчас, когда шли разборки с судом. Даже с помощью Джордана и доктора Томаса, он едва держался.

Я не понимаю. Что случилось?

Мои друзья с работы сегодня повели меня танцевать, и это было отлично. Я выпил пару бутылок пива, потанцевал с Клэр, и все остальные тоже ничего не слышали. Я практически будто стал нормальным. Затем со мной заговорил один парень. Он умел жестикулировать. Сказал, что его сестра глухая. В любом случае, он пригласил меня потанцевать, и я согласился. Я уже выпил две бутылки пива, поэтому чувствовал себя достаточно хорошо. Мы вышли на танцпол и танцевали достаточно страстно, а затем он... эм... он... он... он поцеловал меня. Я... и я поцеловал его в ответ, пока не понял, что делаю, и сейчас я так сильно себя ненавижу. И я пойму, если ты тоже меня возненавидишь, но я должен был... Мне нужно было тебе рассказать, — по лицу Спенсера скатилась слеза, а затем ещё одна.

Аарон сидел на кровати, ошеломлённый. Боль в его груди расширялась и заполняла его невидимым паром ревности, боли и стыда. Если бы он просто мог быть чёртовым бойфрендом для Спенсера, целовать его, сосать ему и трахаться с ним, как нормальный парень, Спенсер не стал бы целовать кого-то другого.

Боже, Спенсер поцеловал кого-то другого.

Ты взял его номер? — спросил Аарон с болезненным любопытством. Может, Спенсер сможет снова встретиться с этим парнем и завести нормальные отношения, в которые не входят крики, слёзы и такая разбитость, что Спенсер не может получить ничего из того, что хочет.

О боже, малыш, конечно нет, — слёзы Спенсера потекли быстрее, и он давился рыданиями. Его проблемы причиняли Спенсеру такую же боль, как и самому Аарону. Они не могли и дальше так продолжать. Что-то нужно было менять.

Аарон встал, стараясь чувствовать себя скорее уверенным, чем напуганным, скорее взрослым, чем испуганным маленьким мальчиком. Он положил руку на щеку Спенсера.

— Я люблю тебя, — сказал он, скользя рукой на затылок Спенсера, притягивая его ближе и захватывая его губы. — Я люблю тебя, — снова прошептал он в губы Спенсера и облизнул их, просясь внутрь.

— Аарон, — пробормотал Спенсер в его губы, и Аарон воспользовался возможностью скользнуть языком в его рот. Он обвил руками шею Спенсера и почувствовал, как руки Спенсера легли на его талию. В это мгновение Спенсер принадлежал ему, и Аарон должен был его удержать. Он не мог функционировать без Спенсера. Если это значило, что ему нужно больше, Аарон даст ему это.

Он должен был.

Аарон стянул футболку Спенсера через голову, а затем свою. Тотальный страх потерять Спенсера пересилил стыд, который он обычно чувствовал, обнажаясь. Он вытеснил эту мысль из своей головы, прогнал силой своей необходимости быть нормальным, всего раз, только ради Спенсера. Не разрывая поцелуй, Аарон расстегнул свои джинсы и стянул их вместе с бельём вниз по своим бёдрам. Спенсер втянул воздух в лёгкие и отстранился, глядя Аарону в лицо.

— Я хочу этого, — произнёс Аарон, поднося палец к губам Спенсера, чтобы предотвратить любые споры. Если Спенсер даст ему шанс передумать, Аарон его примет, а он не мог позволить себе это принять. — Снимай одежду, — Аарон стянул всё, включая носки, и забрался голым в кровать Спенсера. Спенсер долгое мгновение стоял молча, ошеломлённый, прежде чем сделать то, что попросил Аарон. Боже, Аарону нравилась кожа Спенсера, целая, бледная и прекрасная в лунном свете, проникающем через окно спальни. Ему хотелось сказать это Спенсеру, но слова не могли преодолеть комок в его горле, испуганная небольшая часть его кричала, что он не может этого сделать.

Спенсер откинул одеяло и забрался на кровать, притягивая Аарона в свои объятия.

— Я. Так. Сильно. Тебя. Люблю... Боже. Аарон. Пожалуйста. Скажи. Что. Прощаешь. Меня... — мука в голосе Спенсера прорвала дыру в душе Аарона. Это не Спенсер был виноват, а сам Аарон.

— Нечего прощать, — просто произнёс Аарон и повернул лицо Спенсера в сторону, чтобы прижаться губами к горлу Спенсера. Долгими, медленными поцелуями двигаясь по шее Спенсера, по его плечу, заставляя его стонать и запускать дрожащие пальцы в волосы Аарона. Когда губы Аарона сомкнулись на одном из твёрдых сосков, спина Спенсера выгнулась. Аарон никогда не брал на себя инициативу в их сексуальных отношениях, никогда. Но должен был. Он лизал и посасывал соски Спенсера, пока его возлюбленный не приподнял бёдра в пустоту, показывая, что именно ему нужно делать. Поцелуи Аарона опустились ниже, на пресс Спенсера, на его бедро, а затем его щека коснулась члена Спенсера.

— Пожалуйста, — прошептал Спенсер, и эту мольбу Аарон так же почувствовал, как и услышал.

Открой мальчишке рот.

Аарон открыл рот, в то время как упала первая слеза, и обхватил губами головку члена Спенсера. Как чертовски хорошо, что Спенсер его не слышал. Он издал всхлип, когда подался вперёд и заглотил член глубже.

Да, тебе нравится этот большой член, правда?

Давись им.

Их голоса в его голове были такими громкими. Аарон использовал собственную слюну, чтобы смазать руку, пока дрочил Спенсеру, помогая своему рту. Глаза он держал закрытыми. Он не мог смотреть, не мог наблюдать, как Спенсер превращается в мужчину со шрамом. В этом действии не было никакой ловкости. Он просто сосал так сильно, как мог, дёргая головой, как видел в порно, которое его заставлял смотреть доктор Томас; дроча Спенсеру, держа головку его члена у себя во рту.

Казалось, это длилось вечность, но этого должно было быть достаточно.

— Аарон. Стой... Подожди, — выдавил Спенсер, но Аарон игнорировал его мольбы, игнорировал руки, которые пытались его оттолкнуть. Он держался, ждал. Мужчина вытащил член и бросил взгляд отвращения на лицо Аарона. Он не позволит этому произойти снова. С силой всасывая член, он быстрее задвигал рукой.

Давай, Спенсер, чёрт побери, сделай уже это.

— Чёрт, — выкрикнул Спенсер, и его рука крепче сжала волосы Аарона, так же, как делал тот мужчина. Это была одна из причин, по которым Аарон всегда коротко стриг волосы после этого. Он клялся, что больше никто не сделает с ним такого, потому что не выносил этого ощущения. Горячее, вязкое, горькое семя вырвалось из члена Спенсера в рот Аарона, и он чуть не подавился. Вырывая себя из воспоминаний, Аарон ждал, пока член Спенсера перестанет извергаться, перестанет пульсировать, и отстранился. Он скатился с кровати и не переставал двигаться, даже когда Спенсер умолял о возможности вернуть услугу, только потом заметив, что Аарон не возбуждён.