А потом я сижу на ледяной земле, крепко прижимая сестру к себе. Все вокруг кажется слишком ярким: молочно-белая кожа Ады, рубиново-красное пятно крови на ее джемпере, серебристая луна в чернильно-синем небе, оранжевое пламя, вырывающееся из окон, черный дым, который валит из распахнутой двери, красно-синие мигалки, ползущие вверх по холму.

Я не двигаюсь. Просто сижу и смотрю.

Смотрю, как полыхает «Глициния».

Двумя годами позже

Элоди Фрей

«Типпис» – мой любимый книжный магазин в Кроссхэвене. Его стеллажи от пола до потолка, такие высокие, что для покупателей даже заготовлена пара стремянок на колесиках, напоминают мне сцену из диснеевского мультфильма «Красавица и Чудовище».

У этого магазина есть собственный стиль и характер. Мне очень нравятся растения в подвесных горшках, огромный персидский ковер и роскошный георгианский камин, а еще больше мне нравится запах кофе, бумаги и чернил. И совсем не нравится чувство тревоги, ворочающееся внутри, как сытый паразит.

Я раздаю читателям автографы уже почти час, и хотя пришедшие в основном невероятно дружелюбны, я не могу забыть про письма с угрозами расправы, потоками ненависти и критикой, которые приходили мне после долгих месяцев заточения в «Глицинии».

Не всех обрадовало, что я пережила Джека Вествуда. И моим близким пришлось немало потрудиться, чтобы уговорить меня прийти сегодня в «Типпис» и устроить первое – и последнее – публичное мероприятие после случившегося. Вход сюда организован строго по билетам, и представители прессы, которых я по-прежнему избегаю, толпятся снаружи, облепив зашторенные окна. Я стараюсь не думать о журналистах, потому что всякий раз, вспоминая о них, начинаю ощущать себя кроликом, окруженным стаей волков.

Хотя очередь за автографами тянется вокруг всего магазина, этим вечером было продано совсем немного экземпляров: большинство пришедших уже купили книгу ранее. Так что передо мной то и дело возникают зачитанные до дыр тома с помятыми корешками и загнутыми уголками страниц с особенно понравившимися сценами. Роман «Одна маленькая ошибка» вышел всего месяц назад, но уже стал бестселлером. Маркетологи издательства предложили гениальную и жуткую идею выпустить книгу шестнадцатого августа, аккурат во вторую годовщину моего исчезновения. В прессе поднялся невероятный шум, и продажи тут же взлетели до небес.

– Как же здорово вас видеть, – говорит очередная посетительница, подходя к моему столику. Веки у нее подведены идеально ровными стрелками. Она то ли и правда рада, то ли здорово нервничает, судя по тому, как дрожат пальцы, сжимающие потрепанный томик.

– Взаимно, – отвечаю я, забирая у нее книгу. – Как вас зовут?

– Мэл.

– Красивая татуировка, – добавляю я, заметив монохромную розу, обвивающую запястье.

– Спасибо.

Раскрыв обложку, я расписываюсь на форзаце, стараясь сформулировать как можно более личное пожелание: «Дорогая Мэл, пусть стрелки на ваших веках всегда будут ровными. С любовью, Элоди».

Я возвращаю книгу. Мэл, пробежав глазами по строчкам, усмехается.

– Спасибо. И… – Она смущенно кашляет. – Примите соболезнования насчет вашей потери.

От этих слов становится больно, хотя Мэл явно не хотела меня задеть. Сглотнув, я киваю, не совсем понимая, какую именно потерю из многих читательница имеет в виду. Но она искренне мне сочувствует, так что я благодарю ее и добавляю:

– Если согласитесь подождать минутку, моя…

– Как тут у нас дела? – Возле столика присаживается высокий худощавый мужчина с ямочками на покрытых щетиной щеках: Джош, мой специалист по связям с общественностью. – Перерыв сделать не пора?

– Все в порядке. Спасибо, что спросил.

– Водички, может быть? А где…

– За водичкой и пошла. – Я качаю головой с шутливой укоризной: – Опоздал ты, Джош.

– Я вернулась, – объявляет Ада, ставя на стол два стакана воды со льдом и лимоном.

– Попросили бы меня, я бы принес, – вворачивает Джош.

– Ты был занят, к тому же я девочка самостоятельная, – отвечает Ада, но сама при этом смотрит на Кристофера, который стоит неподалеку с экземпляром нашей книги в одной руке и стаканом шипучки в другой. Крис адресует моей сестре улыбку, о какой многие мечтают всю жизнь. Ада усаживается на место и здоровается с Мэл, протягивая руку за книгой: – Позволите?

Пока она выводит автограф, Мэл спрашивает с плохо скрываемой надеждой:

– Простите за любопытство, но вы с Кристофером в итоге сошлись?

Ада моргает.

– Ну… видите ли…

– Да, – отвечаю я за сестру. – Они живут вместе.

Мэл широко улыбается. Ада косится на меня якобы с укором, но глаза у нее сверкают счастьем, как и каждый раз, когда кто-то упоминает Кристофера.

– Что? – невозмутимо откликаюсь я. – Ведь так и есть.

Они съехались уже шесть месяцев назад. Могли бы и раньше, Кристофер давно предложил, но Ада захотела некоторое время пожить одна, чтобы побольше времени уделять недавно начатой карьере в дизайне интерьеров. Конечно, дом у них не такой большой и роскошный, зато полный уюта и любви, и все комнаты в нем умело оформлены моей талантливой сестрицей. Так, глядишь, через годик она уйдет из «Адвент интериорз» и начнет собственное дело.