Аяна не шевелилась, лежала без движения, будто губка распределяла влагу между частями тела и медленно восстанавливалась. Голова немного кружилась, но это просто морская качка, на дне лодки особо изматывающая. Под мокрой парусиной не так жарко, это парус с её лодки, гралийцы забрали всё, что пригодится в быту. Пока они тянут сети и грузят улов на алесцийскую лодку. Так удачно, можно привезти двойной улов. Работа тяжёлая, мужская, они за день устанут и отдохнут, насилуя беспомощную алесцийку.

Аяна ощутила тело целиком. Она обнажена, вещи сняли, перстень забрали. На коже нет ран, её не били, не было никакого смысла бить бесчувственную жертву. Что можно сделать в её безвыходной ситуации? Умолять о помощи? Даже если так, какую помощь ей окажут? Её доставят на гралийский берег. И не для того, чтобы оставить жить в рыбацком посёлке и выдать замуж за глупого юнца. Её продадут в потребные дома, а такие непременно есть в каждом порту.

Может спрыгнуть за борт и попытался бежать прямо сейчас? У неё всего пару часов назад не было сил, чтобы открыть веки. Она не продержится на плаву, лишь позабавит своих мучителей. И куда плыть? В Гралицию? Голой и обессиленной?

Аяна несколько раз глубоко вдохнула, чтобы остановить накатившую панику. Что бы на её месте сделала Мама? Да, её мать алесцийка до кончиков ногтей и учила выживать в любых, самых тяжёлых условиях. А сейчас именно такие условия, ее изнасиловали, обокрали и собираются убить. Итак, что бы сделала на её месте Мама?

К вечеру ей удалось по-настоящему поспать. Не провалиться в беспамятство, а поспать. Тело напиталось влагой, её мало, но несколько капель она даже помочилась. Она жива, и это самое главное.

Мужчины закончили грузить вторую лодку и устало возвращались под паруса. Дед взял курс на восток, отец готовил ужин, младший проверил алесцийку. Она в беспамятстве и просит воду. Он влил в её губы чашку и провёл рукой по прекрасному лицу, опустился к груди и долго не мог оторваться. Скоро он вернётся к ней, только перекусит и снова станет счастлив.

Итель вернулся, когда совсем стемнело. У него еда и вода, он промыл ей бёдра, спустил штаны и опустился на живот. Страсть помутила ему рассудок, он не мог напитаться любовным ядом, он спешил, но получил резкий удар по голове и обмяк. Она подготовилась заранее, пока рыбаки были заняты делом, нашла на дне лодки старое грузило. Молодой успел застонать, но он всё время стонет, пока развлекается с алесцийкой.

Аяна ощупала его штаны, где-то должен быть нож. Тишина могла насторожить родственников, потому за него юношеским голосом пыхтела алесцийка. Она осторожно выскользнула из-под тела, по темени нашла вещи, натянула рубашку, допила воду, сжевала хлеб и вытащила нож.

Нереальность происходящего превращала её действия в странную игру. Она либо ещё не пришла в себя, либо сошла с ума, но не испытывала ни страха, ни возбуждения, ни сомнений. Её чуть штормило, слабость даёт о себе знать, но голова ясная, ни одного лишнего движения. Будто не Аяна это делает, а тело само даёт команды, она лишь следит за развитием событий и с интересом ожидает развязки.

– Итель, чего там закопался? – крикнул отец. – Давай побыстрей, я бы развлекся да спать прилёг.

Алесцийка невнятно промычала в ответ. Гралиец приблизился к затихшему сыну, присел, мгновение, и его горло взорвалось кровью и болью. Она резала ножом так, как учила Кен. Левой рукой за волосы, правой лезвие, резкий удар и секущее движение от уха до уха. Бездумно, просто механические движения, тело забилось, издавая булькающие звуки. Аяна без эмоций слушала музыку смерти и дожёвывала хлебный мякиш. Сразу после забеспокоится старик, с ним нужно разделаться быстро. Алесцийка натянула на светлые волосы рыбацкий колпак и опустила безжизненное тело.

Хорошо, ей попались не мародёры, с ними она бы не справилась. На суднах порой несколько десятков человек, её бы насиловали без остановки, и вырваться не было бы даже шанса. Она сняла с гралийца плащ, прикрыла наготу и двинулась навстречу старику. Рассчитывала на схватку, но тот устал, придремал на руле и тем упростил задачу. Нож вошёл прямо под ребро, как учила мать.

Хороший враг – мёртвый враг. Так всегда говорила бабуля Кен. Убить нужно всех, остался младший, с ним следует поторопиться, пока не пришёл в себя. Девушка стянула младшему руки за спиной и резко ударила кулаком в печень.

– Где мой перстень?

– Пощади, – хрипел он.

– Перстень.

– Он там, под рулём у деда.

Алесцийка сдёрнула с него штаны, он и без них обходился, когда приближался к пленнице. В гралийском море ей проще стать гралийским рыбаком, чём алесцийской путницей.

– Мой меч?

– Там же, в тайнике под рулём.

– Молодец. Шагай в лодку, – грубо скомандовала она.

– Что ты хочешь со мной сделать? – по-детски запаниковал он.

– Спасти, – холодно ответила она