Мне было тоскливо и почему-то досадно, как командиру шаттла, сбившегося с курса при посадке: прощай, солнечный мыс Канаверал, под нами – Куба, и команданте уже потирает ладошки. Больше всего хотелось, чтобы этот разговор хоть как-нибудь закончился, и меня отпустили. А наутро, может, все станет как раньше?

«Нет, теперь уже не отпустят», – подумал я очень отчетливо.

– Короче, так, – сказал Владимир. – Сегодня всё равно уже поздно. Спать пора. Наутро выезжаем, ты нам показываешь дорогу. Берем бабки. Да не трясись ты так. Не звери какие, цивилизованные люди. Тебе на пиво причитается.

– У меня адреса нет, – проговорил я. Это была правда. – Мы с отцом связаться должны.

– Так ты прямо сейчас его набери. Скажи: папа, мы уже на месте, говори чего как.

– Он мне телефона не оставил.

– Петруха, ты не ври мне. Не надо.

– Мы так договорились: приезжаем в интернет-клуб. Получаем письмо. В письме все сказано.

– Ой, бля, вот ведь как Петрович все замутил! Талант. Но на него похоже.

Владимир даже прищелкнул языком.

– Ну что, завтра в компьютер идем играть. Всё завтра. Сейчас – в Березу. Спишь у меня. Парни твои сидят и не высовываются. Понял?

– Понял.

– Не слышу, рядовой!

– Понял!

– Да хорош уже очковать, Петька, – проникновенно произнес Владимир, взял бутылку, хлебнул из горла и протянул мне. – А к отцу твоему вопросов после этого вообще не будет. Практически. Только пусть глупостей не делает. И ты глупостей не делай. Обещаешь?

Я кивнул и сделал большой глоток. Говорить было больше не о чем.

Мы уже подъезжали к гостинице. Макс и Костик всё так же сидели за столиком. За соседним столом поместились двое крепких гостей из Москвы.

Под руку с Владимиром я проследовал в номер-люкс. Я думал: где же Шериф?

Эпизод19. – Значит, они не знают? Может, и в натуре не знают. Ну ладно, на связи.

Владимир отключил телефон и посмотрел на меня. Я побрякал ледышками в стакане с виски.

– Петруха, – сказал он и хлопнул меня по плечу. – Ты знаешь, чего я тебе скажу? Завтра в Москве будем. А Москва – это такой город… Даже и не город. Это для лохов город. А для нас – золотой прииск. Там баксы прямо из асфальта растут. Только стриги. Я как в первый раз с пацанами из своих, блядь, Электроуглей приехал, по улицам прошелся, сразу всё понял. Чисто конкретно.

Он усмехнулся, потер руки, разлил вискарь по стаканам и продолжал:

– Эх, Петька! Я тебя полюбил, я тебя научу. Ты только мне адресок скажешь, к кому вы там в Москве собирались. Скажешь, не забудешь?

– В Москве? А откуда…

– Оттуда, старик, оттуда. Ты вот молчишь, скромничаешь. А ребята водителя твоего сразу раскололи.

– Макса?

– Макса, хренакса, это я не знаю. Короче, делаем по-твоему. Едем в Москву, играем в компьютер. Если на связь не выйдем, папа очень расстроится. Не надо расстраивать папу… А про парней своих забудь пока.

– Как это – забудь? Что с Максом? Что с остальными?

– С какими еще остальными? Двое же их. Или у тебя еще кто был?

– Двое, – повторил я.

Он махнул рукой:

– Двоих сдал, двоих обратно получишь. Без царапин и повреждений. Ты пей, Петруха, пей, привыкай к взрослой жизни. Потом, когда бабло возьмем, как следует отметим.

Дальнейшее я помню отрывочно. В номере-люкс работал телевизор. Показывали какое-то заседание правительства, за ним – концерт скучных морщинистых юмористов, похожих на зажравшихся мартышек-переростков, потом, как вершину эволюции, – Арнольда Шварценеггера...Впрочем, скоро я перестал различать их. Владимир о чем-то говорил, говорил, тыкал пальцем в экран, в старину Шварца, а сам щедро подливал мне маслянистую вонючую жидкость, которую я глотал, зажмурясь. Один раз он куда-то вышел, оставив вместо себя рослого ассистента – тот, оценив обстановку, предложил мне сразу стакан водки; после этого…

Эпизод20. Я проснулся от головной боли. Оказалось, я спал прямо на полу. В комнате было темно и душно: тяжелые шторы не пропускали воздух. Пошарив по стене, я нащупал какой-то выключатель. Лампа осветила пустую комнату. На столе остались два пустых стакана и почти допитая бутылка виски.

Шатаясь, я добрался до туалета. Яркий свет вызвал неудержимый приступ тошноты. Когда слегка отпустило, я вернулся в комнату и попробовал выглянуть в окно. Оказывается, было еще довольно темно. Но внизу, на улице, суетились какие-то люди.

Джинсы я нашел под столом, кроссовки – под кроватью. Держась за стены, я дошел до двери. Она была заперта снаружи. Я щелкнул замком и выглянул в коридор.

В соседнем номере что-то происходило. Оттуда слышался шорох и почему-то плеск льющейся на пол воды. И тут дверь приоткрылась. Я, еле стоя на ватных ногах, ждал, кто оттуда выйдет. Но оттуда не вышел, а выполз абсолютно голый и мокрый человек (я узнал одного из вчерашних исполнителей). Он посмотрел на меня и помотал головой. Я увидел, что он зажимает ладонью рану в боку: из-под ладони пульсирующей струйкой текла кровь.