Над некоторыми дворами кружили соединенные с землей проводами и тросами какие-то массивные летающие предметы с пропеллерами. При том по плавности движения полет этих аппаратов напоминал парение воздушных змеев, а никак не тяжелых металлических конструкций. Складывалось впечатление, что пропеллеры выполняют декоративную функцию, и на движение устройств никак не влияют. Тем более, все они были яркие и разноцветные, как будто кто-то выпустил сразу много воздушных шариков. Максиму как инженеру захотелось выяснить, что это за механизмы – они похожи были на ветрогенераторы, но это была лишь догадка. Между тем мальчуган с тележкой остановился рядом с седовласым бородатым мужиком, похожим то ли на Фиделя Кастро в старости, то ли на цыганского барона, и что-то увлеченно рассказывал. Дед был занят – на массивный пень установил вместо столешницы большой ЖК-телевизор экраном вверх и приклеивал к нему что-то скотчем – и мальчугана, кажется, не слушал. На главной улице было совершенно безлюдно.

– Бог в помощь! – поприветствовал Максим деда и кивнул пареньку. Паренек вытащил из носа козюльку, насадил ее на шов джинсов, для верности обтер руку о пузо и протянул ее:

– Ешка. – Максим торжественно пожал руку, представился по имени-отчеству и поинтересовался «Ешка» – это имя или прозвище? Забавно – фастфуд в городе такой есть «Ешь-ка!», в честь него, что ли, назвали?

Дед поднял голову, помахал рукой мальчугану, типа иди-иди, и тут же сунул офицеру скотч:

– Как бы подержи, пока прилажу. Обычное имя у пацана. Нашенское. Сейчас все больше русскими именами называют.

Оказалось, что всю площадь экрана телевизора дед покрыл оргстеклом и теперь обматывал конструкцию по краям скотчем. Капитан, не желая отвлекать деда, вопросов не задавал, пока тот сам не созреет для разъяснений. Дед созрел быстро и объяснил предназначение конструкции, с которой возился.

– Хотим как бы суши-бар в деревне открыть. И чтоб все как у китайцев. Тараканьи бега как бы, чтоб были. А тараканов нету. Вообче как бы ни у кого. Вот телевизор решил под тараканьи бега сделать. Пустим как бы видео тараканьих бегов. А чтоб не расколошматили экран – вот защиту делаю. Как тебе задумка?

– Неплохо. Только суши-бар – это японское заведение. И вроде там тараканьих бегов нет.

– Да как бы неважно. Развлечение же. – Дед замолчал так, что Максиму показалось, будто он обиделся за уточнение, но тот просто переключил тему – К Исмогилову приехал? Заместо него как бы или на время?

– Пока не знаю. – Честно признался Максим и не удержался – спросил: и ставки на тараканов делать будете?

– А как же. Будем как бы. А то че бы я морочился?

– Не советую. Мне придется вас оштрафовать. У нас азартные игры запрещены.

– Гм… А мы о прошлом годе казино делали, всю зиму играли – и ниче. Исмогилов ни слова не говорил. Рулетка там, виски со льдом. Шебутно было.

– Тематические вечера, значит, у вас регулярно. А в город не легче съездить – там все попробовать.

– Как бы можно. Но в городе не так пьется. Похмелье жуткое. Как бы воздух плохой что ли. Да и зачем? Не любители мы в город ездить. Мы ж как бы режимные – кучу бумажек заполнять на выезд надо. Даже если на день. За то, что живем тут, государство денежку хорошую платит. Мы ж как бы малая народность. На особом положении. Это у вас там, на большой земле, капитализм, а у нас тут давно коммунизм. Мы денег-то тут в глаза не видели. Все на карточках да на сберкнижках. Тратить особо не на что. Если что из города заказать – пишешь заявку на телевизор или холодильник, или стройматериал какой, с твоего счета списывают, в городе закупают и привозят. У нас почти все миллионеры. Даже работаем – кто в свинарнике, кто в механическом цеху – не за ради денег, а чтоб руки занять.

– Пьют-то много, раз жизнь такая вольготная на гособеспечении?

– Как бы да. Много. Каждую пятницу. Иногда так напиваются – еле до дома доходят.

– Только по пятницам? А среди недели?

– Среди недели как бы если только отгул взял – на охоте или рыбалке святое дело выпить.

– Ну, если так, то это еще немного. Кстати, меня зовут Максим Андреич Боширов-Петров, а то болтаем, а так и не представились.

– Ну а я Зиновий Михалыч, как бы глава администрации сельского поселения Нежва.

– О, как я удачно подошел. А что ж дорога-то такая плохая, раз все тут миллионеры – скинулись бы да щебенкой хотя бы ее обсыпали.

– Нельзя. Хорошие дороги из космоса видно – как бы демаскируемся. Нам даже электричества не подвели по этой причине. Сами его тут производим. Видишь, над поселком летают механизмы – это ветрогенераторы. Если на столбах ставить, то высоко не поставишь – на малой высоте ветер слабенький, как бы смысла нет. Да и шума много от них – пробовали. А эти летающие запустишь метров этак на сто – там и ветер хороший и шума почти не слышно. На бытовые нужды всем хватает. А на коровник и прочее хозяйство электричество уже в Верхней Нежве как бы вырабатывают. Там другие генераторы. Помощней.

– Еще и Верхняя Нежва есть?

– Как бы да. Это заброшенный лагерь для политзаключенных. Зона. Там в основном мертвяки обитают. Из живых – три двора. К слову сказать, мертвяки нам как бы выход с электричеством и подсказали – чертежи сделали, расчеты. Говорят, таких ветрогенераторов нигде в мире больше нет. Лет пятнадцать уже никаких проблем. А раньше чуть перебои с привозом топлива – так сидим при свечах, как в древности.

Зиновий Михайлович неторопливо встал, потянул затекшую спину и предложил: