Я сделала несколько глотков вина. Тело утопало в матрасе, мышцы медленно расслаблялись. Я поставила бокал рядом с планшетом и заерзала, откинув голову на мягкую подушку. Натянула одеяло до самого подбородка, чувствуя, как начинает согреваться тело. Веки опустились. Перекатываясь на бок, я услышала, как открывается дверь спальни, и замерла.

– Ты пришел? – ахнула я.

Неважно, что было в записке. Я не верила, что Дилан выполнит обещание, хоть и надеялась на это.

– Как же я рада, что ты здесь, – добавила я.

– Я тоже, – ответил он, забираясь в постель позади меня.

Обожаю звук его голоса! Когда Дилан коснулся моей спины и принялся покрывать плечи невесомыми поцелуями, меня захлестнула волна жгучего желания. Ему не нужно ни о чем спрашивать, потому что он и так знает, чего я хочу. И знает, как меня удовлетворить. Сжав пальцами сосок, он надавил, потянул и резко ущипнул его.

– Боже, – простонала я, немедленно раздвинув ноги.

Прижав палец к моему клитору, Дилан провел по всей его длине и принялся поглаживать круговыми движениями.

– Хочу тебя, – выдохнула я.

Не успела я договорить, как он вошел в меня и задвигался глубокими жесткими толчками. Какой стремительный ритм! Каждый толчок сопровождался шлепком по внутренней поверхности бедер. Моя киска сжалась в ответ.

– Дилан, – ахнула я, чувствуя нарастающее внутри напряжение.

Он исследовал мое тело кончиками пальцев, а я спиной ощущала его дыхание.

– Че-е-ерт… – простонал он мне в ухо.

Его реакция заставила меня улыбнуться, а через секунду я и сама громко застонала, чувствуя приближение оргазма. С Диланом разрядка никогда не заставляла себя ждать. Как раз в тот момент, когда я собиралась сказать ему об этом, он шепнул: «Я знаю» – и нарастил темп. Я напряглась, и меня накрыло первой волной. Желудок сжался.

Когда по телу прокатилась вторая волна, я закричала в унисон с Диланом, давая ему понять, что мы едины. Оба чувствуем одно и то же. Мы вместе, потому что разлука для нас невозможна. Я замерла, когда он вышел из меня. Перевела дыхание. Сунула одну руку под подушку, другую поднесла к лицу. Я лежала не шевелясь. Дилан здесь. Мы подходим друг другу. На этом моменте я обычно засыпала.

Не открывая глаз, я пробормотала: «Не уходи. Пожалуйста, останься на ночь» – и замерла в мучительном ожидании, когда он встанет с кровати, а вокруг меня сомкнется одиночество. Я почувствовала тепло его рук, обнимающих меня, и услышала, как он сказал: «Спокойной ночи, Аликс». Через секунду я уже спала. Может быть, через две.

Я проснулась от прикосновения к лицу солнечных лучей и, не открывая глаз, быстро вытащила руку из-под подушки, собираясь ощупать вторую половину кровати у себя за спиной. Не успела я согнуть локоть, как услышала:

– Я здесь.

Дилан остался на ночь. Мои мышцы расслабились. Сердцебиение замедлилось. Как же я сразу не заметила, что солнечный свет – не единственный источник тепла в этой комнате?! Не единственное мое утешение.

Пока я все это обдумывала, любуясь чудесным солнечным утром, в животе зарождался ужас. Как же трудно ему сказать! Но я должна это сделать. Лучше пусть узнает из первых уст. То есть от меня.

– Сегодня я ужинаю с другим мужчиной, – призналась я и, стиснув зубы, сделала несколько глубоких вдохов. – Дилан, я хочу, чтобы ты запретил мне с ним встречаться.

Я прищурилась. Сердце неистово колотилось в груди.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Скажи всего слово – и я останусь дома.

Одной рукой я вцепилась в одеяло, другой обхватила край мягкой подушки.

– Дилан… – проговорила я чуть слышно и почувствовала движение за спиной. В воздухе внезапно разлился леденящий холод. – Дилан, нет.

Он не может уйти. По крайней мере вот так, молча. Слушая, как он шлепает по полу босыми ногами, я поняла, что именно это он и намерен сделать.

– Пожалуйста, Дилан. Не покидай меня.

Мое тело сжалось подобно пружине.

– Вернись, – позвала я.

Дверь спальни открылась. Зачем я ему рассказала? Сдалась мне эта честность! Неужели нельзя было держать рот на замке? Не было ни единой причины говорить ему о том, что я куда-то иду со Смитом. Могла бы промолчать. Или солгать. Не уверена, что это имело бы значение.

– Дилан… – закричала я и затихла, услышав, как за ним закрылась дверь спальни.

Он ушел. Не стал просить меня не встречаться с другим. Еще чего! Я ненавидела это больше всего на свете. Ненавидела это чувство. Ненавидела то, во что мы превратились.

Чтобы проветрить голову, стоило бы подняться с кровати, одеться, спуститься по пяти ступенькам крыльца и провести день вне дома. Взять кофе навынос на Ньюбери-стрит, пообедать в Общественном саду и купить новую весеннюю одежду в Прудентал-центре. Ничего этого я не сделала. Дотянувшись до планшета, нажатием кнопки опустила жалюзи и с головой накрылась одеялом. Набрав в легкие побольше воздуха – и как они только не взорвались? – я открыла рот. И закричала. Беззвучно. Вокруг царила тишина. Но моя голова полнилась звуками, громче которых я в жизни ничего не слышала.