— Вот почему я плачу ей большие деньги. Она терпит от меня кучу дерьма.

— Мммм. — Я могла только представить. Быть знаменитым PR-агентом звучало как самая стрессовая работа на свете. — Например, твои аварии на машине за последние несколько лет?

Я не задала вопрос с намерением быть воинственной. Он прозвучал мягко, почти нерешительно, но легкость, с которой он вырвался, доказала, что он всегда был там, таясь под слоями моего отрицания и избегания.

Ухмылка Ашера померкла.

— Да, — сказал он после долгой паузы. — Как и аварии.

Мы избегали этой темы все лето, но предупреждение Слоан разорвало мои слои в клочья и обнажило десятитонного слона в комнате.

Мои комплексы по поводу машин и вождения были известны. Вот почему Ашер нанял Эрла, чтобы он возил меня на тренировки каждую неделю, и почему он был осторожен и соблюдал правила дорожного движения, когда я была с ним.

Но я не знала, каким он был, когда меня там не было. Тот ли это парень, который попал в заголовки газет, разбив свой «Феррари» в нелегальной уличной гонке с другим футболистом? Тот, чьи выходки вне поля стали причиной скандала вокруг его трансфера, потому что люди беспокоились, что его безрассудство в конечном итоге настигнет его и подведет всю команду?

Я не спрашивала, потому что не хотела знать ответ, но вопрос был задан, и вернуть его было невозможно.

— Предупреждение Слоан о том, что нужно держаться подальше от спортивных автомобилей. — Мои следующие слова застряли у меня в горле, прежде чем я смогла их выдавить. — Это было общее предупреждение или ты все еще гоняешь?

Мне не хотелось сомневаться в нем, но я должна была знать.

Даже гонки на официальных соревнованиях, таких как Формула-1, были опасны, и там были меры безопасности. Я видела кадры с нескольких нелегальных уличных гонок. Это был Дикий Запад, и вероятность травм или ареста была даже выше, чем на санкционированных гонках.

Ашер замер, его горло подпрыгнуло от тяжелого сглатывания. Напряжение покрыло воздух, как масло, разлитое по воде.

— Нечасто, — сказал он. — Я давно этого не делал.

— Когда ты в последний раз участвовал в гонках? — Мне не хотелось превращать нашу первую ночь в Японии в допрос, но я уже открыла ящик Пандоры.

Лучше довести дело до конца.

Тени мелькнули в его глазах.

— Летом. В начале июля.

Начало июля.

Колючки впились мне в горло. Это было позже, чем я ожидала. Это было до того, как мы официально начали встречаться, но это было примерно во время нашего первого поцелуя.

— Тебя это беспокоит? — тихо спросил Ашер. — Мои гонки.

— Я... — Я попыталась привести свои мысли в некое подобие связности, прежде чем ответить.

Я знала, что он любит острые ощущения, и не хотела лишать его этого. Но каждый раз, когда он садился за руль, он подвергал свою карьеру и свою жизнь опасности. Разве я могла сидеть и позволять ему рисковать, не указывая на опасности? До сих пор ему везло, но хватило всего лишь одного удара невезения, чтобы все закончилось.

Я знала это лучше, чем кто-либо другой.

— Меня это беспокоит, — наконец сказала я. — Обычное вождение само по себе достаточно опасно. Аварии случаются каждый день, но автомобили неотъемлемая часть современной жизни. Это риск, на который нам приходится идти. Уличные гонки – это нечто большее. — Мой голос упал до дрожащего шепота. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. Я не хочу, чтобы то, что случилось со мной, случилось с тобой. Я не хочу, чтобы ты потерял свои мечты или... — Умер.

Слово вонзилось мне в грудь и вцепилось в нее окровавленными ногтями, словно пытаясь спрятаться от неизбежности собственной кончины.

Я не могла представить себе мир, в котором не существовало бы Ашера, где я не слышала бы его дразнящего меня голоса или не видела бы его улыбки, манящей меня с другого конца комнаты, где его сердцебиение не синхронизировалось бы с моим, когда мы засыпали, и где у меня не было бы постоянной безопасной гавани во время шторма.

Я не могла представить себя без него, и это пугало меня больше всего остального.

Слезы навернулись мне на глаза.

— Скарлетт. — Голос Ашера звучал тоскливо, когда он прижал меня к своей груди. — Все в порядке. Я в порядке. Со мной ничего не случится.

— Ты этого не знаешь. — Слезы текли по моим щекам. Боже, это унизительно. Я портила нашу первую ночь за границей вместе, но не могла остановиться. Я годами бежала от своих страхов, но перспектива потерять его была настолько подавляющей, что я не могла убежать от нее. Она захлестнула меня, утянув под волны тревоги и ужасных, кровавых «что, если».