Прямо сейчас сердце лидирует.

Матрас прогнулся под тяжестью Ашера. Он еще не коснулся меня, но тепло его тела обвилось вокруг меня чувственными щупальцами, когда он провел взглядом по моим ногам, по животу и к лицу.

Я инстинктивно напряглась. Самосознание свернулось вокруг меня защитным щитом, но в отличие от предыдущих связей, он не остановился, чтобы поглазеть на шрамы от операции на моем бедре и животе или скрыть вспышку отвращения.

Когда его глаза встретились с моими, в них не было ничего, кроме чистого, подпитываемого признательностью желания, и именно это — больше, чем что-либо другое, — положило конец войне внутри меня.

Сердце: один. Разум: ноль.

Никто никогда не смотрел на меня так, словно они могли видеть сквозь все мои щиты и притворства несовершенства, которые я старалась скрыть. Как будто эти несовершенства не имели значения, и не только не имели значения, но и были причиной для признания, а не препятствием.

Это был первый раз, когда кто-то увидел меня такой, какая я есть.

Эмоции запутались в моем горле, когда губы Ашера коснулись моих, прежде чем он проложил ряд медленных, мучительно нежных поцелуев вниз по моему горлу и груди. Он расстегнул мой бюстгальтер ловкими пальцами по пути, и я сдержала стон, когда он переключил свое внимание на мою грудь.

Каждый дюйм кожи пылал, как будто это был огонь, а он был кислородом. Тепло распространялось, сначала медленно, затем набирая скорость, когда он достиг болезненного центра между моих бедер.

Мой разум был настолько запутан, что я не знала, когда и как он снял с меня нижнее белье, но у меня осталось достаточно сил, чтобы задать вопрос, который терзал меня с тех пор, как он появился у меня на пороге.

— Зачем ты вернулся? — Слова вырвались где-то между волнением и предвкушением.

У меня было подозрение, но я хотела услышать, как он это скажет. Мне нужно было знать, что, если мы откроем ящик Пандоры, мы вместе справимся с последствиями.

Ашер замер, его дыхание мягко касалось моих раздвинутых бедер. Лунный свет прорезал долины и тени на его лице, но, когда он поднял глаза, я увидела ответ прежде, чем он его сказал.

— Я вернулся за тобой.

Просто. Честно. Необработанно.

А затем он нырнул и вытеснил все остальные мысли из моей головы.

Не было времени размышлять над его ответом или над тем, как он заставил мое сердце сжаться. Были только шелковистость его языка и удовольствие, разливающееся по моим венам, и острая, неразбавленная потребность быть как можно ближе к нему.

Если я и думала, что Ашер был щепетилен в своих поцелуях, то это ничто по сравнению с тем, как он занимался оральным сексом.

Он не оставил ни дюйма плоти без внимания, ни одного кусочка желания неудовлетворенным, когда он пожирал меня, как будто я была его последней едой. Когда я жаждала большего давления, он добавлял его; когда я желала большего внимания в определенном месте, он двигался туда. Это было похоже на то, как будто он кристально ясно заглянул в мой разум, и моя защита не могла сравниться с его целенаправленным натиском.

— Пожалуйста, — выдохнула я. Я схватила его за волосы, отчаянно ища хоть какую-то хватку, которая не дала бы мне соскользнуть слишком далеко и слишком быстро. — Я не могу... я... ох, блять.

Он провел зубами по моему клитору, и только стальная хватка его рук на моих бедрах удержала меня от падения с кровати.

Электричество пронзило меня, заставив слезы скапливаться в уголках глаз. Мои слова превратились в неразборчивые стоны, пока Ашер успокаивал меня более нежными движениями своего языка.

— Блять, милая, ты такая мокрая, — простонал он, и этот звук прогремел во мне, словно спичка, поднесенная к бензину.

Я все еще дрожала от последствий, когда он всосал мой уже набухший клитор в рот, и мир снова раскололся.

Я закричала, моя спина снова выгнулась. Но как бы я ни сопротивлялась и как бы часто я ни пыталась инстинктивно отстраниться, он тащил меня назад, его рот, язык и зубы работали в тандеме, пока он продолжал свою жестокую, восхитительную атаку на мои чувства.

Мой разум раскалывался, его связь с реальностью ускользала с каждым облизыванием и сосанием. Я была такой мокрой, что почти не заметила, как он втолкнул в меня два пальца. Они скользнули с небольшим сопротивлением, но, когда он согнул их, прижимая к моему самому чувствительному месту, мой оргазм пронзил меня с ослепляющей яростью.

Еще один резкий крик пронзило мое горло, но он был заглушен удовольствием, настолько сильным, что, казалось, оно вырывалось прямо из моего ядра. Волна за волной проносились сквозь меня, выбивая дыхание из моих легких и заполняя мое зрение вспышками света.