— Это не значит, что я думаю о тебе хуже только потому, что у тебя пугающе мало глаз и конечностей.

— Пугающе мало? — Зои посмотрела на него и подняла брови. — Может быть, у тебя их пугающе много.

— Возможно. По твоим собственным стандартам, — ответил он с усмешкой.

— Хм, — она надменно вздернула подбородок. — Ну, тогда, исходя из этих стандартов, возможно, я предпочитаю мужчин с двумя руками и двумя глазами.

— О? — Рен поднялся с кресла, чтобы нависнуть над ней, черты его лица были в тени, поскольку он загораживал экран. — Объясни, человек.

Он скользнул одной рукой вверх от ее шеи, чтобы обхватить затылок, запустив пальцы в волосы, в то время как другие его руки переместились к разным частям ее тела — на бок, прямо под грудь, на ногу и на верхнюю часть бедра.

— Объясни, почему тебе это не нравится, — прохрипел он.

Дыхание Зои участилось, а сердце бешено забилось. Она посмотрела ему в глаза.

— Я-я не… не обязана оправдываться перед тобой, инопланетянин.

Он смотрел прямо на нее в ответ, и черт возьми, он уделял ей все внимание, видел ее всю и заставлял ее чувствовать это. Его губы раздвинулись в улыбке, еще раз продемонстрировав клыки. Руки двигались медленно, чувственно, обжигая, несмотря на защиту ее одежды.

— Твоя реакция все объясняет, я думаю… например, твой запах.

— Мой запах?

Он наклонился вперед, его лицо было так близко, что их губы соприкоснулись бы, если бы она подняла подбородок. Он опустил голову ниже ее шеи и грудей, ниже живота, все ниже и ниже, пока не завис над ее бедрами.

Нижние руки Рендаша обхватили ее колени и раздвинули их, прежде чем он опустил голову между ее ног и глубоко вдохнул.

— Аромат твоего желания.

Зои ахнула. Она уперлась руками в его лоб и попыталась сжать ноги, но он удержал их на месте.

— О, мой Бог. Это так, — сексуально, — грязно!

— Что ты имеешь в виду, утверждая, что это грязно? — спросил он, поднимая взгляд, но не голову.

Зои горела внутри и снаружи. Это было чертовски возбуждающе, когда он вот так располагался у нее между ног, но она не могла избавиться от своей застенчивости.

— Это… неприлично.

— Так это грязно или неприлично? У этих слов разные значения, не так ли?

О Боже. Она чувствовала жар его дыхания через свои леггинсы. Ее киска сжалась, и жидкий огонь затопил ее. На этот раз у нее не было вина, чтобы поддержать ее храбрость.

— И то, и другое!

— Этот аромат естественный. Это часть тебя, — его верхние руки погладили ее шею и плечи и скользнули по бокам, по пути задевая ее груди. Зои вздрогнула. — Все это — часть тебя, и нет ничего, кроме красоты, которую можно созерцать.

Как ему всегда удавалось говорить идеальные вещи, от которых ее сердце учащенно билось? Его слова наполняли ее уверенностью и желанием, чего Джошуа никогда не удосуживался сделать.

Границы, Зои! Не позволяй себе быть тряпкой!

Не то чтобы она верила, что Рендаш будет относиться к ней как к тряпке, но он все равно собирался улететь. Намеренно или нет, он все равно разобьет ее сердце в конце.

Тогда разве я не должна хотеть чего-то большего на память о нем?

Нет. Дело было в ее вскоре-разбитом-сердце, а не в сексе. За несколько дней Рен стал значить для нее больше, чем Джошуа за год. Предательство Джоша причинило боль, но она знала, что со временем оправится. С другой стороны, уход Рендаша должен будет опустошить ее. Это было правдой глубоко в ее сердце.

Все, о ком она заботилась, в конце концов, так или иначе бросили ее — ее мать, ее отец, ее бабушка, ее приемные родители, Джошуа.

Рендаш бы тоже пополнил этот список.

Если бы она сблизилась с ним, это открыло бы ее для совершенно нового вида боли. Не было никакого варианта, где она могла бы заняться сексом с Реном и не привязаться к нему еще сильнее, чем сейчас.

— Рен, — сказала Зои, мягко надавливая, чтобы оттолкнуть его лицо, — нам нужно остановиться.

Он нахмурил брови и, наконец, поднял голову.

— Почему мы должны остановиться?

— Потому что я…

Просто лги!

— …не хочу этого.

Чушь собачья. Ты так возбуждена, что, если бы он высунул хотя бы кончик языка, ты бы запрыгнула на него и взорвала мозг. Он чувствует твой запах, помнишь?

— Я только что разорвала отношения, и мы… мы два разных вида, — сказала она.

— Разные виды, да, но оба мыслящие, чувствующие существа со многими сходствами, — замешательство на его лице только усилилось. — И твоя реакция…