– Не волнуйтесь. Взрывчатка удалена. Поскольку я не хотела рисковать даже при отключенных мозгах этого устройства, выяснением, работают ли без электричества все те многократно дублированные механические устройства для приведения этой начинки в действие, то поступила просто. Зонд своими резаками и манипуляторами отрезал носовую часть. И микроп вытащил оттуда и запустил к ближайшей звезде ту самую тонну взрывчатого вещества.

Так что наша гостья «чиста», словно слеза младенца. И безопасна. Ни ядов, ни радиоактивных элементов, ни боевых вирусов-бацилл-бактерий там точно нет. Хотя мне это не помешает её соответствующим образом обработать в нашем тамбуре.

– Ну, тогда… Пожалуй, я не возражаю против того, чтоб взглянуть на неё вблизи.

– Я тоже! – Пол аж надул щёки от вожделения, – Всё-таки не часто нам удаётся взглянуть на продукт внеземного ВПК!

– Н-да, – Джо криво усмехнулся, – Обычно нам достаются только осколки и обломки таких устройств. Или уж – руины. Станций, баз, и кораблей, которые поразили такие… Изделия.

– А чаще и руин не достаётся! Если они грохнулись на ближайшее солнце. Или затормозились об атмосферу и рухнули на планету. Или уж – сгинули в пучинах межгалактических ям.

– А вот и «гостья»! Я слышу, как громыхают затворы шлюза.

На «санобработку», «усиленную», ушло четверть часа. И вот открылась и внутренняя переборка шлюза. Напарники вошли.

Вблизи «гостья» не производила грозного впечатления.

Возможно, оттого, что прибыла в разобранном виде: отрезанная чисто, без наплывов и заусенцев, передняя часть, действительно, словно ёж, буквально усеянная разными сенсорами, видеокамерами, и датчиками, стояла отдельно: Мать озаботилась манипуляторами трюма поставить её вертикально. И теперь конус около метра в самой широкой части возвышался над палубой почти в человеческий рост. Хвостовая часть, тоже усеянная, словно дикобраз-мутант, но уже толстенными иглами-дюзами, лежала рядом, на деревянных козлах.

– Ну и ничего особенного. Я видел такие в музее истории, на Лимбусе – три.

– Это когда же ты успел побывать на Лимбусе?

– В детстве. Ну… Я тогда ещё учился в начальном. Мне было всего шесть. И нас водили с классом на экскурсию.

Джо подумал, что не так уж часто они с напарником вспоминают эпизоды из «счастливого» детства. Вероятно, в этих воспоминаниях и у Пола было мало приятного: сам Джо воспитывался в детском Доме. Интернате, как его называли на Каннопусе – два. Куда его сдала мать в возрасте двух недель. Посчитавшая, вероятно, что он мешает её «карьерному росту». Джо позже мать нашёл, и даже встретился.

Об этой встрече у него остались самые тягостные воспоминанья. Ни сожаления, ни каких-либо материнских чувств женщина, произведшая его на свет, к нему не испытывала. Так что потуги Джо хотя бы в подростковом возрасте обрести «маму» оказались, мягко говоря, неудачными. Как не получилось выяснить, и кто его отец.

И поэтому он и Пола о раннем детстве никогда не расспрашивал.

Собственно, семьи как таковые, то есть – традиционные «первичные ячейки Общества», сохранились на большинстве планет-колоний, и похвастаться персональными «мамой и папой» могли около восьмидесяти процентов людей. Но – не он…

Проехали.

Вот и Пол, судя по всему, детство вспоминать не любит. И надо же такому случиться, что вот сейчас, в открытом и незаселённом секторе космоса, они встретили нечто. Вызвавшее вот такие воспоминания.

– Мать. – Джо подумал. что пауза как-то совсем уж затянулась, и нужно бы нарушить гнетущую тишину, – За сколько долетишь до места, откуда… Ею выстрелили?

Конец ознакомительного фрагмента.