Зеркало души, из которого на подгулявших шалопаев смотрел тот, кто встречал врагов многократно страшнее — и пережил их всех до единого.

— Это… Пойдем-ка, пацаны. — Глаза напротив бестолково забегали, и парень принялся пятиться назад. Куда проворнее, чем только что наступал на меня. — Дела еще есть.

Первые несколько шагов юная троица еще пыталась ретироваться строем, не сводя с меня глаз, но стоило одному споткнуться о щель между бетонными плитами, как все трое развернулись и чуть ли не бегом умчались в темноту.

— Ничего себе! Как ты их… — Девчонка задумчиво и немного скептически окинула меня взглядом. — А что там у тебя за спиной? Пистолет? Или?..

— Да ну, — отмахнулся я. — Ничего. Так, напугал.

Не знаю, поверила она мне или нет, но настороженный взгляд тут же изрядно потеплел. Удирать моя новая знакомая, похоже, никуда не собиралась, и у меня наконец-то появилась возможность рассмотреть ее получше.

Совсем молоденькая… хотя все равно на пару лет старше меня-нынешнего. Высокая, глазастая. И с весьма занятной прической — вместо обычной шевелюры голову украшали многочисленные тонкие косички. Преимущественно синего цвета, так что об истинном цвете волос я пока мог только догадываться.

Не слишком-то похожа не местную… Или за пропущенные мною десять лет Пятигорск изменился настолько, что щеголять с подобными украшениями стало нормой. Никогда особо не интересовался молодежными субкультурами, но девчонка, похоже, как раз оказалась из «этих»: косички дополняли кожаный ошейник, кеды, узкие джинсы и футболка. Логотип группы из прошлого века приятно обтягивал то, что и должен был обтягивать, и я вдруг поймал себя на мысли, что еще немного, и молчание станет неловким.

Юное тело. Плюс вынужденные десять лет воздержания. Вот вам результат — получите и распишитесь.

— Эй, полегче! — Девчонка, видимо, истолковала мой взгляд по своему. — У меня, между прочим, парень есть!

— Да ради бога, — усмехнулся я. — Но могу я рассчитывать хотя бы на небольшую экскурсию по городу? Сами мы не местные…

— Оно и видно. У нас таких кадров не водится. — Девчонка вдруг прищурилась и принялась рассматривать меня с утроенным любопытством. — Ё-моё… Да это кто ж его так?

— В смысле?

— У тебя нос разбит! А ну-ка иди сюда.

Не знаю, что вдруг заставило новую знакомую проявить подобную заботу, однако уже через мгновение она буквально силой усадила меня на лавку. И тут же принялась рыться в сумочке, достала пачку влажных салфеток и с неожиданной сноровкой занялась моим побитым лицом.

Действительно, больно. Похоже, тот гиббон в больнице успел приложить меня лбом. Или кулаком. Конструкты наверняка уже справились с повреждениями, однако против еще одного «лечения» я не возражал. Дамы любят отважных героев, но ничуть не меньше их привлекают всякие бедные-несчастные. Так что…

В общем, отличный способ завязать разговор. Тем более, что прикосновения прохладных тонких пальцев оказались неожиданно-приятными.

— Ну вот, так-то лучше. — Девчонка чуть отстранилась, разглядывая результаты своего труда и, по-видимому, осталась довольна. — Вот, погляди на себя.

В ее руках появился плоский прямоугольник примерно с мою ладонь размером. С одной стороны темно-серый, с тем же логотипом, что и на футболке, а с другой — гладкий, как зеркало, и черный. Поблескивающая в полумраке поверхность оказалась экраном: тут же засветилась, выдавая изображение.

Которое вряд ли могло быть чем-то иным, кроме моего лица. Картинка чуть «подтормаживала», не успевая за движениями головы и глаз, зато оказалась куда отчетливее тех, что могли выдать встроенные камеры в устройствах десять лет назад. Похоже, в мое отсутствие техника шла вперед семимильными шагами, и современный молодняк приобрел возможность любоваться на себя, как в зеркале.

А ничего, кстати. Физиономия как физиономия, пожалуй, даже симпатичная. В прошлой жизни я никогда не считался красавцем, зато в этой, похоже, имел все шансы. Выбирая подходящее тело для «переселения», я нисколько не задумывался о внешних данных, однако получил их бонусом: за десять лет невзрачного вида пацан не только вымахал, но и обзавелся тем, что по всем стандартам можно считать приятной наружностью.

Лицо на экране выглядело чуть старше положенного возраста — минимум на неполные восемнадцать, а то и больше. Изящные брови, темные ресницы, четко очерченные скулы и подбородок. Прямой нос: еще немного припухший от удара, но, к счастью, не сломанный. В целом — очень, очень даже. Убрать дурацкие усики, лохматую прическу, а ля ранние «Битлз», и этот парень имеет все шансы стать знатным сердцеедом.

Картину портили только глаза. Точнее, взгляд — слишком уж усталый, тяжелый и недобрый для мальчишки. Будто хитрая техника каким-то образом смогла догадаться, что где-то за симпатичной мордашкой прячется шестидесятилетний солдафон, который собирается в самом ближайшем будущем показать кузькину мать тем, из-за кого его возвращение на этот свет чересчур затянулось.

— Налюбовался? — прыснула девчонка. — Будто первый раз себя увидел.

— Ага, вроде того. — Я протянул руку и осторожно коснулся экрана. — А что это у тебя такое?