«Мадам, вы превратились в адреналиновую наркоманку!» — не удержался я от шпильки.

«Не мы такие, жизнь такая! — философски отозвалась жена с улыбкой. — Прекращай надо мной трястись, как над хрустальной вазой, и открывай уже портал».

Жену на дирижабль сопровождала ещё десятка кровников. Не успели они ступить борт, как капитан дирижабля по громкой связи обратился к диверсантам:

— Граждане Французской республики, с вами говорит капитан воздушного судна «Капля» Российского военно-воздушного флота Евгений Прокомарин. Мы находимся на территории республики с деловым визитом, однако же если вы не прекратите несанкционированные попытки сближения с вверенным судном, мы вынуждены будем расценивать этот поступок как акт агрессии в отношении Российской империи. Так же вынуждены уведомить, что ваши действия также будут расцениваться актом агрессии в отношении подданных Японской империи, а именно княгини Инари и даймё Эсфес, находящейся на воздушном судне.

Командир ещё дважды зачитал своё предупреждение.

«Группа захвата прекратила сближение», — коротко отчитались мне по кровной связи.

Ещё бы они не остановились. Одним захватом развязать сразу парочку дипломатических скандалов никому не хотелось.

— Не волнуйся, уж что-что, а крови им попить я смогу, — улыбнулась с предвкушением развлечений супруга и поцеловала меня. — Не зря же у меня муж Комарин! Иди к Ольге.

— В случае обострения… — попытался я достучаться до здравого смысла, но был прерван.

— В случае обострения они не имеют права даже досматривать нас, мы — военный борт, некомботанты. В крайнем случае пришли к нам Райо, уйдём порталом домой. И пусть думают, что у Российской империи появился первый в мире мобильный телепортатор. Петру Алексеевичу скажем, что использовали иллюзию, а сами ушли под невидимостью, чтобы не раскрывать всех сюрпризов нашей «Капельки».

Я покачал головой, поражаясь скорости обработки информации супругой. Вот уж кого с детства воспитывали как акулу межродовых войн. После падения розовых очков, Тэймэй стала мыслить жёстче и рациональней. Понятий чести она не отринула, но приняла и то, что почти весь мир уже давным-давно по ним не живёт.

— Уговорила! Добавь им седых волос и заикания! Я в тебя верю! — я ещё раз поцеловал супругу и ушёл обратно в гостевой домик.

Мария Петровна решила посвятить утро занятиям физической культурой. У каждого из наследников Петра Алексеевича был собственный распорядок дня, способствующий гармоничному развитию магии, разума и тела. Но воспитатели следили за его выполнением лишь в детстве. Уже в юности считалось, что принцы и принцессы способны без напоминаний следовать собственным распорядкам.

Мария Петровна, как и Александр Петрович, предпочитала всё же придерживаться по возможности распорядка, не погружаясь с головой в удовольствия высшего света. Вот и сегодня принцесса, сменив домашнюю одежду на спортивную, отправилась в гимнастический зал. Проходя мимо покоев старшей сестры Елены, Мария услышала пьяный хохот, переходящий в бессвязный лепет. Чуть замедлившись, принцесса услышала и второй не менее знакомый голос.

«Вот же клещ, а не барбариска! — выругалась Мария Петровна мысленно. — Кому хочешь задурит голову».

Про бывшую маркизу Луизу-Антуанетту дю Варан-Барбарисьен ходили слухи такого порядка, что ещё чуть-чуть и их с принцессой Еленой могли бы записать в любовники. Вот и сегодня вернулись с какой-то очередной гулянки и лыка не вяжут, обжимаясь и хихикая.

Мария в сердцах чуть не сплюнула. Она уже ни раз и не два обращалась к отцу, чтобы тот отослал эту французскую либералку подальше от двора, но императрица Надежда стояла за гражданку Барбарис горой, раз за разом отводя от той императорский гнев.

Уже отправляясь в очередной раз нажаловаться отцу, Мария Петровна резко остановилась, услышав знакомую фамилию.

«А тебя-то каким местом заинтересовал Комарин?»

Елена спьяну тут же выложила про вассалитет Комариных, военную принадлежность и оказание нескольких неоценимых услуг для императорского рода.

На кой, спрашивается, иметь разведку и контрразведку, если любую информацию может слить из первых уст особа императорской крови?

«Это уже перебор», — решила Мария и отправилась прямиком к отцу, вместо гимнастического зала. По дороге к отцовским покоям она столкнулась с взъерошенным Андреем, у которого на щеке даже отпечатался след от подушки. Одет он был кое-как, половина пуговиц и вовсе была не застёгнута.

Мария остановила брата, зашипев:

— Совсем сдурел? Знаешь же, как отец не любит расхлябанность и неаккуратность. Хочешь читку нотаций на полчаса?

Пока она выговаривала брату, пальцы её порхали словно крылья колибри, успевая застегнуть пуговицы, поправить воротник рубашки, пригладить волосы и защёлкнуть запонки. В конце она ущипнула брата за щёки с утренней щетиной, чтобы румянцем скрыть следы от подушки.

Оценив труды свои, принцесса удовлетворённо кивнула.

— Теперь можно.