— Я предлагаю нанести Комариным ответный визит силами наших иностранных партнёров. У русских есть поговорка: «Старый конь борозды не испортит». В нашем случае юный единорог любого из старых за пояс заткнёт.

— Пусть, — разрешил президент. — Только сделай это от имени кого-то из врагов республики. Чтобы три империи сделали нашу работу за нас, уничтожив самых строптивых. А я, пожалуй, даже съезжу и посмотрю на этого графа, может, какую-нибудь грамоту от республики ему вручу за спасение граждан страны в опасной ситуации.

Талейран нахмурился на последних словах.

— Позвольте совет?

— Говори уже, — президент пребывал в хорошем расположении духа. Предложенное Гийомом решение его полностью устраивало, хоть и имело отложенный во времени эффект. Зато и тень на него не бросало.

— Не стоит вам лично встречаться, — покачал головой Талейран. — Магов крови не просто так уничтожали, те же единороги добили своих соседей не только и не столько из-за политических амбиций. Власти хватало на всех. Но имея собственные грозные силы, единороги испугались дыхания смерти на своих загривках. Если маг крови добудет образец вашей крови, то вы никогда не будете знать времени и места собственной смерти.

Гиббон оценил честность дипломата и его предусмотрительность, сделав себе зарубку о преданности Талейранов и временном перемещении их рода в списке угроз в самый конец. По какой-то причине Гийом не рвался в кресло правителя республики, предпочитая, как и весь его род, дипломатическую стезю за пределами страны. А ведь возможность была. По древности крови и по наличию собственной сети информаторов Талейраны легко могли соперничать с Гиббонами. Но не стали. И вот теперь такое своевременное предупреждение.

— Благодарю за совет и ценю вашу верность. Говорят, русские любят быструю езду… Так пусть наши тёмные коняшки довезут его с ветерком на берег Реки Времени.

Я наблюдал, как на глазах менялась парадигма взаимодействия с нами.

Шарль, получив новые вводные по мобилету, даже просветлел лицом.

— Господа, вышла неувязка. После прояснения ситуации народ республики в моём лице выражает вам, граф Комарин, благодарность за помощь в закрытии прорыва изнанки и минимизации жертв среди граждан. От лица мэрии Лиможа вам так же будет выписана благодарность, и предоставлен скромный памятный дар! Честь имею!

У Жерома было такое выражение лица, будто ему только что аннулировали смертный приговор. Возможно, так оно и обстояло на самом деле. Ведь Шен дю Лимузен выступил против своей страны, выполняя кровную клятву и защищая нас.

— Что будем делать? — осторожно спросил он у меня, не спеша отзывать дендроидов с границы собственных земель. Вероятно, переживал, что выступление Шарля могло оказаться хитростью.

— Ждать посла Российской империи, он обещал вскоре прибыть, — озвучил я собственное предложение. — Ну и армию свою рекомендовал бы не отзывать до поры до времени. На случай разбирательств, показания я дам, нам бы ещё представителя республики для законности…

— Шарль, — окликнул Жером офицера, — сюда должен прибыть посол Российской империи, граф готов дать показания в его присутствии. Засвидетельствуешь?

— Зачем? — удивился огневик. — Инцидент ведь исчерпан.

— Месье Шарль, я такой же военный, как и вы, — решил я проявить отраслевую солидарность, — когда все разъедутся, вас заставят написать тонну отчётов. И лучше бы вам иметь, что к ним приколоть в качестве свидетельских материалов.

— Месье Михаэль знает толк в бюрократической волоките, — криво улыбнулся офицер и протянул руку для рукопожатия, — благодарю.

— У месье Михаэля родовые земли в аномальной зоне, — чуть добавил я откровенности в разговор, — в самый дерьмовый месяц у нас было до тридцати прорывов изнанки, и по каждому из них я сдавал отчёт в Министерство обороны.

— Месье знает толк в извращениях! — присвистнул Шарль.

— Нет, это бюрократия знает толк в пытках, — отшутился я, и мы вместе рассмеялись.

Посол прибыл лишь к вечеру, что с учётом отсутствия свитков телепортации было ещё очень и очень оперативно. Им оказался невысокий кряжистый мужчина с окладистой седой бородой и волосами, собранными в хвост. Смотрел он на нас оценивающе, отмечая каждую деталь, и напоминал скорее разведчика, чем дипломата.

Нас с Ольгой и Лимузенов опросили под артефакт лжи в присутствии огневика Шарля и Жакова Василия Степановича. Всё время беседы артефакт сиял девственной белизной, что не могло не порадовать всех собравшихся.

Для Лимузенов вопрос и вовсе был шкурным, они не видели ничего, но при этом были в курсе, что часть дубравы уничтожила явно не тварь из прорыва… хотя, если подумать, парные существа-подарки президента вполне подходили под это определение.

Опрос завершился церемониальным вручением Шарлем благодарственного письма и какой-то памятной безделицы в мешочке, которые я даже в руки брать не стал во избежание неприятностей. То ли паранойя разыгралась, то ли слова Ольги о специфичности местных «подарков» запали глубоко в душу. Переадресовав всё Жакову, я отказался от подобной чести: