— Я тоже его вижу, — к моей неожиданности сказала Виктория. — И он сгущается.

— Это часть иллюзии. Не поддавайтесь ей, — только и успел я сказать, как после я увидел густой серый туман. Не прошло и секунды, как меня полностью накрыло.

Меньше чем за мгновение я оказался в другом месте и не чувствовал присутствия Виктории и Гиневарда.

Теперь я точно попал в иллюзию. Сомнений у меня даже не осталось. Но при этом я не видел ни самого плетения, ни защитных контуров. Словно кто-то лишил меня магического зрения.

Демоны, какого чёрта вообще происходит?!

Я вздохнул и выдохнул, анализируя ситуацию. Виктория и Гиневард не могли резко пропасть. Значит, мы стоим на месте и сами того не желая, попали под иллюзию. Причём не простую, а звуковую.

Тут даже если человек будет от рождения глухой, он всё равно окажется в неё погружён. А всё потому, что такого рода иллюзия воздействует не только на слух. Скорее уж, её стоит относить к ментальной магии.

С этим всё понятно. А вот почему я не вижу магических нитей в иллюзии, очень хороший вопрос. Ответа на него я, к сожалению, не знал.

В моём мире для менталистов и иллюзионистов, встреча с сильным магом-аналитиком приравнивалась к смерти. Даже множество защитных контуров на конструктах их не спасали. Мы всегда распознавали иллюзии, а благодаря тренировкам разума, обладали сильной волей и не подчинялись чужой силе.

Тем страннее выглядело происходящее. Иллюзия, которую не может распознать аналитик? Такого на моей памяти ещё не случалось. Тем мне больше становилось интересно, как вражескому магу удалось провернуть такой фокус.

Теперь я нисколько не удивлён, что наставник Гиневарда мог угодить в ловушку. Даже я с трудом понимал происходящее.

Если это иллюзия, то физического вреда мне нанести не смогут. А вот если ошибаюсь, то всё может закончиться плачевно. И выбора у меня особо нет.

Постояв и поразмыслив ещё несколько секунд в этом тумане, я решил двигаться вперёд. В ту сторону, где должен был находиться павильон. Если я и смогу получить ответы, то только там. Или же мне на пути встретятся настоящие иллюзии и тогда я смогу их развеять.

Туман казался длинным и тягучим. Казалось, что я топчусь на месте, несмотря на то, что прошёл по меньшей мере километр. Тогда я изменил подход и погрузился в медитацию, освобождая разум от любых мыслей и сосредотачиваясь только на магии.

И это сработало. Туман стал рассеиваться, а я меж тем увидел два странных силуэта. Приглядевшись, я признал в них перевёртышей. С одной стороны, они выглядели обычной иллюзией, а с другой — с ними будто что-то было не так.

Сколько Гиневард уже бродил по этому туману? Несколько часов? Сутки? Неделю? Месяц? Он давно потерял счёт времени, несмотря на то, что пытался сохранять чувство времени.

Он прекрасно понимал, что попал в иллюзию. Только вот выхода из этой иллюзии не наблюдалось. Даже маяк совсем перестал гореть, будто в этом месте мана отсутствовала как таковая.

Однажды Гиневард целую неделю провёл в пещере, наедине со своими мыслями. Это был непростой опыт. Только даже он шёл ни в какое сравнение с тем, что сейчас происходило.

Время от времени он слышал навязчивую музыку гуцина. Она приманивала его, как мотылька на свет огня.

Всё нутро Рязанского кричало о том, что это ловушка. Что нужно двигаться в противоположную сторону от звука. Однако ничего не менялось. Он по-прежнему видел лишь густой туман и ровную землю под ногами.

Несмотря на всю силу воли, Гиневард начал ломаться. Какой смысл сопротивляться музыке, если ничего не меняется? Разве это не безумие — делать одно и то же, надеясь на иной результат?

Именно поэтому он взял оба кинжала в руки и двинулся в сторону играющей мелодии. Пройдя сотню шагов, он стал слышать чьё-то ласковое женское пение. Пройдя ещё двести, Гиневард почувствовал, что музыка стала его очаровывать.

— Такая… спокойная… — словно загипнотизированный, произнёс он в никуда. — Нет!

И в этот же момент молодой аристократ вонзил кинжал себе в ногу. Боль, прострелившая в этот момент сознание, быстро привела его в чувство. Небольшая рана почти не мешала передвигаться, хотя вот броня пострадала.