Джесси Мак Итен этого мира, внимательно глядящий не на кого-то, а именно на него. И наверняка неспроста.

Как много он знает? Как много умеет? Рин не знал о нём ничего, кроме бродящих среди преступников глупых слухов. Джесси же вполне о нем самом мог знать всё, от и до.

Было ли Рину страшно от этого? Страх умер вместе с Черри на его руках. Помимо желания отомстить его душу пожирали тоска и безразличие. Так что, ему, в общем-то всё равно, что там задумал Джесс этого мира.

Рин его проигнорировал. И бесцельно зашагал по улице.

Холодный ветер забирался под худи, обнимал его за рёбра. Но он даже не eжился – шёл, широко расставив руки, как когда-то любила делать Черри. Имитировал счастье, которого в нём не осталось и на грамм.

Ветер донёс до него тонкий аромат цветущих деревьев. И Рин с удивлением осознал, что уже наступила весна.

Парк, на который он набрел, порядком потрепали ветер и дожди. Но те цветки, которым ещё удалось выжить в погодном апокалипсисе, были невероятно красивы.

Вдыхая цветочную пыльцу, глядя на них во все глаза, Рин впервые за долгое время ощутил спокойствие и умиротворение.

"Черри бы наверняка тоже понравилось".

Рин достал фотоаппарат и сделал несколько снимков.

Кто же знал, что в следующее мгновение его попытаются размазать по асфальту. И не враги. Нет. Всего лишь какой-то случайный верзила, решивший, что он в этом мире самая важная персона и ему всё можно. К примеру, выбивать из его ослабевшего за последние месяцы тела остатки жизни.

Сквозь кутерьму боли и криков Рин почувствовал, как его голову мягко приподняли.

– Эй, дай знать, если ты сейчас меня слышишь.

Черри... Почему он слышит ее голос, он что, умирает?

Видимо, да. Потому что своим расплывающимся взглядом Рин видел в прошедшем на помощь человеке ее. Слышал ее голос.

Он скучал. Правда очень скучал по ней.

Дрожащие пальцы потянулась к Черри. На губах растянулась слабая улыбка.

– Все-все, я поняла, сильно не напрягайся, – последнее, что услышал Рин, прежде чем его веки отяжелели и он провалился в забытье.

***

Рин Миура. Время смерти: 15:59.

Документы нашли в чехле фотоаппарата. Врачи сделали всё возможное, но до больницы его так и не довезли. Траур по ушедшей жизни поглотил пространство кареты скорой помощи – врачей, которые ничего не смогли сделать. Черри, на глазах у которой впервые умер человек. Сидящего рядом с ней Джесси, который до крови закусил губу.

Черри била неконтролируемая дрожь. Пустой взгляд уставился на лицо парня, с которым они даже не были знакомы. И видели слабую улыбку, которой там больше не было.

Рин умер.

Он же просто фотографировал.

А из-за какого-то урода, так просто...

Рука неконтролируемо потянулась к его теперь уже безжизненному запястью.

Он не должен умереть.

Умереть на ее газах. Она же была рядом и совсем ничего не смогла сделать...

Совсем ничего... Какой тогда от нее т олк?

У Черри плыло в глазах от сдерживаемых слез. Голова кружилась от потрясения. Ещё немного и она сама ляжет рядом бездыханной.

Ещё немного... И она захлебнется в горе по человеку, которого никогда не знала, но в улыбку которого влюбилась с первого взгляда.

И вдруг...

Черри почувствовала как пальцы руки, за которую она безнадёжно хваталась, сжались в ответ.

***

– Я предоставлю вам логичное объяснение, если вы готовы мне поверить.

Джесси, бледный как мел, тихонько беседовал с главврачом у входа в коридор реанимации.

– Если о логике собрался беседовать ты, значит она опирается на сторону одарённых, – недовольно поправил очки мужчина.

Он был уже немолод. И ему никогда не нравился Джесс. Потому что он не любил всё, что связано с изнанкой мира в любом виде. Пусть по долгу службы и был во всё посвящён. Пусть и приходилось спасать одарённым жизни – ведь они всё ещё люди, а Клятву Гиппократа никто не отменял.