– Ты что, бывала там? – в тихом благоговении спросила Ликс.

– Больно надо, – хмыкнула Бин.

Ликс хотела продолжить спрашивать, но не решалась. По реакции Бин казалось, что, хоть она и вложила ей в руки ответы на кучу интересующих вопросов, всё же бы предпочла, чтобы она не совала в это дело свой нос. И не потому что считала, что информация опасна – она и была опасной во всех смыслах.

– Помнишь, я однажды сказала, что любопытство тебя погубит? Я просто знаю, что обычно становится за него ценой. И не хотела бы, чтобы тебе пришлось пережить подобное.

Бин взъерошила свои светлые волосы, полностью открывая искуственный глаз, и невесело посмеялась.

– Так вот как ты его потеряла... – всё что смогла выдавить из себя Ликс.

Пальцы непроизвольно смяли листы.

– Не могу сказать, что жертва была напрасной. В тот день мы нашли более важную информацию, которая того стоила. Иначе вряд ли хотя бы половина из нас дожила до сегодняшнего дня. Ян бы точно нет.

Коршун прервалась. Отвела взгляд от окна, прикрывая глаза.

– Я пришла в самое худшее время, когда Ален начал борьбу с агмами. Он постоянно валялся на грани смерти, а Джесс убивался рядом с его кроватью. Ян немного отходил от ранений– и снова в бой. А потом опять умирал под капельницей. Я не могла на это смотреть, поэтому стала искать способы помочь. И нашла. Правда, информация добывалась не только в благих целях. Я заинтересовалась агмами еще и потому что узнала о их связи с перевёрнутым городом. Мне говорили не лезть, быть осторожной. Но послушала ли я уговоры? В общем, из-за меня у нашего бати под синей шевелюрой прибавилось седых волос.

Ликс чувствовала, как с каждым словом Бин внутри что-то ломается. Она одновременно хотела знать и закрыть уши, чтобы ничего не слышать. Больно.

То, что Бин говорила о подобном спокойным голосом, но при этом ее живой глаз под прикрытым веком полнится грустью – больно.

То, что, защищая ее сегодня, Ян снова пострадал. Больно.

– В общем, Ален теперь не любит попадаться врачам на глаза – потому что раньше он был единственным оперативником и ловил на себя все шишки. Пока будет способен передвигаться или Звездочка не выцепит его на осмотр, сам ни за что за помощью не обратится.

– Значит, шрамы на спине получены им в то время, – Ликс совсем приуныла.

Она подтянула и обняла свои колени, сжимаясь в маленький клубочек. Наверное, внутренне надеясь таким образом спрятаться от правды, чтобы та ее не достала.

Сколько за судьбами ребят стоит боли? И как они смогли пережить её, оставаясь при этом такими добрыми, нежными и тёплыми?

И не принесла ли она своим приходом неприятности, которым суждено вновь сломать их жизни?

– Стоило мне прийти, и несчастья снова посыпались одно за другим. Может, я – бедствие, свалившееся на вашу голову? Джерри же не видела меня в вашем будущем, – Ликс не сдержала внутри колючих слов.

Но получила в ответ улыбку в голосе:

– Не говори так. У судьбы иногда бывают исключения.

– И какие же?

Бин долго молчала, выжидая, когда же Ликс достаточно заинтересуется ответом и поднимет голову. И когда это произошло, она поймала ее щеки в свои ладони.

– Люди, в чьих сердцах нет зла. В тебе я не вижу и грамма плохого. Таких людей не бывает, но, вот она, ты, стоишь перед нами, вполне себе человек. Поэтому с тобой предсказания работают иначе – ты родилась, чтобы самостоятельно прокладывать себе путь без каких-либо ограничений вселенной и руководствуясь только своим выбором. Такие, как ты, Ликс – светлые, яркие, часто появляются в самые тёмные времена, чтобы стать теми, кто эту тьму рассеют.

Ликс смотрела в ее глаза. Слова рассыпались в сердце солнечными лучами, но и бесконечным беспокойством.

– Но что, если я не знаю, как это сделать?

– Это пока. Не забывай, ты уже спасла Джесси. И тем самым изменила его судьбу.

– То есть?...

Коршун убрала руки, а улыбка, так долго державшаяся на ее губах, всё же затухла.

– Скажу как есть. Джесси пророчили короткую жизнь. Он запрещал подробно смотреть в его будущее, но Джерри говорила, что там всё плохо и держала ухо востро, чтобы в случае наступления бесповоротного момента попытаться что-то сделать. Но потом пришла ты, и знаешь, почему это так важно? Потому что когда Джерри увидела сон, в котором Джесс умер, он должен был уже быть мёртв. Но ты взяла и поменялась с ним местами. И в итоге вы оба живы. Говоришь, ты – бедствие? А может, наше спасение?

Ликс так и замерла с ошеломлением на лице.

Она ведь ничего такого не сделала – всего-то влипла в неприятности. А всё оказалось гораздо сложнее.

– Хочу сказать тебе спасибо за него. И за нас.

На этом Коршун решила оставить Ликс в покое – наедине со своими бесконечными мыслями, которые, она надеялась, после сегодняшнего разговора перестанут ее съедать.

– Прочитай то, что я принесла. И никогда не приближайся к Хеливатору, – добавила Бин уже на выходе.

***

Слишком много смешалось в одном единственном дне, да переваривать информацию некогда. Горевать, жалеть о происходящем – кажется, с такой насыщенной жизнью на всё это не было времени. Лучше посвятить себя ярким моментам, ведь она однажды может случайно оборваться.

Живи полностью и до конца. Иначе после пожалеешь.

Наверное, примерно это имела ввиду Коршун, заведя с Ликс разговор. И она была права.

В глазах Ликс блеснули яркие огоньки.