Шрифт:
– Моя жена, - отвечает друг уже без ухмылки и стискивает челюсти.
Опешиваю.
– Жена? С каких пор у тебя жена? Точнее, где Жанка делась?
Ян стискивает челюсти, кидает на меня серьезный взгляд:
– Долгая история…
– Папа, папа! – радостно округляет глаза моя принцесса. – Смотри!
Подбегает ко мне и показывает пальчиком в сторону пони.
– Какая маленькая лошадка! – с восторгом говорит она.
Подхватываю на руки свою дочь и улыбаюсь.
– Хочешь покататься?
– Хочу! Конечно, хочу! – тут же следует ответ.
Ян смотрит на меня с интересом. Да, не ожидал, что у меня такая взрослая дочь. Да я и сам не знал об этом до недавнего времени. Знал бы – не пропустился много чего в ее жизни…
Алиса подходит и обеспокоено смотрит на меня:
– Может, рано еще Даше кататься?
Закусывает свою соблазнительную губу. А я зависаю. Мысли вообще непонятно где. Сам охреневаю со своих реакций.
Она опять вспыхивает. Видимо, вспомнила, что было ночью. Смущенно отводит глаза. А я хочу ее рывком прижать к себе и целовать долго и жадно, пока она не поплывет. А она обязательно поплывет. Очень чувствительная девочка. Нежная, охрененная, отзывчивая к моим ласкам и поцелуям…
– Глеб? – выдергивает меня из моих пошлых фантазий Алиса. – Так что, не рано Даше кататься?
Даша тоже на меня смотрит.
– Не рано, Алис. Доверься мне. Я всё буду контролировать, - мрачно отвечаю ей.
Она хмурится. Не нравится, видимо, мой тон. Но всё равно кивает, доверяет мне нашу дочь.
Через десять минут моя принцесса уже в седле. Смелая. Вся в меня.
Контролирую всё. Ни на шаг не отхожу. Краем глаза замечаю Алису, которой инструктор рассказывает, как правильно садиться в седло. Она кивает, не боится, аккуратно гладит своими нежными ладошками лошадь. Некстати вспоминаю, как эти самые ладошки обхватывали вчера мои щеки, и она с таким желанием откликалась на мои ласки и отвечала на поцелуи.
Твою мать! Этот, блядь, мужик шутит. Она смеется в ответ, опять гладит лошадь, а потом начинает взбираться. Он придерживает ее за бедро, и у меня срывает все тормоза!
Какого хера?
– Дашуль, - говорю как можно спокойнее, - давай я твоей маме немного помогу. А потом тебя еще покатаю. Договорились?
– Конечно, папа! – радостно кивает моя дочь. – А-то вот тот дядя может мою маму уронить. А ты не! Не уронишь!
– Хорошо, принцесса. Побудь рядом с дядей Яном и Златой.
Она соглашается. Я снимаю ее с пони и отношу к другу с девчонкой.
Иду к Алисе. Тут же рявкаю на слишком веселого и разговорчивого инструктора, который не прочь полапать МОЮ, мать твою, Алису!
Мужик понимает без лишних объяснений, уходит. Вот только Алиса злится. А мне похуй. Только я могу ее хватать за задницу. Только, нахрен, я!
Не хочу даже представлять, что у нее после меня за эти пять лет кто-то был. С кем-то она так же плыла и отдавалась. И знаю, что кто-то был. Не могло не быть. Пять лет – немалый срок. Не держала ведь она мне верность, потому что и не должна была. А мне эгоистично хотелось бы, чтобы кроме меня у нее никого нет было. Никого, блять! Ни одного мужика!
Стискиваю челюсти, играю желваками.
– Зачем ты так? – приглушенно шипит она, чтобы никто не услышал.
– Как? – рявкаю на нее.
Она замирает, смотрит на меня во все глаза, поджимает губы.
– Никто не смеет тебя лапать. Ясно? – приглушенно рычу я, херея от своих реакций.
Жену никогда не ревновал. Ни разу за всё время нашего пятилетнего брака. Да, взбесился из-за ее измены. Но лишь потому, что это уже край. Точка. Перешла черту. И обратно дороги не было бы, даже если бы не Алиса, которая внезапно появилась в моей жизни.
– Меня никто не лапал! – возмущенно восклицает она, хмуря свои изящные брови. – Женя, вообще-то, мне помог сесть на лошадь!
– Женя, значит? Когда вы успели так сблизиться? – продолжаю вести себя, как гребаный ревнивец.
Хочу ее так, что просто крышу рвет! И наблюдать, как какой-то, нахрен, Женя ее лапает за задницу, это сродни мазохизму.
– Мы… Да ты… - возмущенно пыхтит та, от которой у меня стояк уже два дня и мозги плавятся так, как ни от кого, никогда не плавились.
– Пока ты со мной, ни один хрен не имеет права к тебе прикасаться! – продолжаю я рычать на нее.
– Только я, Алиса! Ясно?
56
Глеб
Алиса замирает с открытым ртом, а потом, хмурясь, уточняет:
– Что это значит, Глеб? Я не понимаю. Объясни. Что значит «пока я с тобой»? И… в каком смысле, только ты имеешь право ко мне прикасаться?
Хмурюсь.
– Хочешь, чтобы не только я? – чеканю.
Разговор идет к чертям. Катание на лошадях – тоже.