Ну да, в каком-то плане Шалдыбин был консерватором, но дело своё знал туго, на всю Пензу в плане лёгочной хирургии с ним мог посоревноваться только его бывший наставник Исаак Петрович Гутман, возглавлявший в послевоенные годы Пензенский областной противотуберкулезный госпиталь инвалидов войны.

Честно говоря, я не ожидал, что мне повезёт оказаться сразу после интернатуры в главной больнице области. Думал, хорошо бы вообще зацепиться в Пензе для начала хоть в какой-нибудь больнице. А тут раз — и направление в областную. Кто там за меня словечко замолвил… Почему-то первым делом на ум пришла фамилия Мясникова. Ну а что, ему же выгодно, чтобы я всегда находился, так сказать, под рукой. Вдруг или ему, или кому-то из его близких понадобится моя помощь. Уж наверняка в Облздраве к просьбам второго секретаря обкома партии прислушиваются. И мелочиться тот не стал, выхлопотал направление сразу в областную. Надо будет как-нибудь при личной встрече выведать, ему ли я в самом деле обязан этим назначением.

В Сердобской ЦРБ я своих теперь уже бывших коллег на прощание сводил в лучшее местное кафе «Берёзка». Стол ломился от яств и напитков, играла живая музыка, а Леночка откровенно напрашивалась после застолья ко мне в гости. Мол, напоследок разочек можно сделать нам обоим приятное. Но я был твёрд, как кремень, на что она, кажется, немного обиделась. Хотя в тот момент я был изрядно навеселе, может, и не немного обиделась, потому что запомнилась ещё и оплеуха. Причём после этой оплеухи мы с Ленкой точно отплясывали какой-то «ритмический» танец. Наверное, она тоже была хорошо поддатой, и её настроение менялось, как муссон.

В областной больнице так же была 5-дневная рабочая неделя, не считая дежурств, как и в любой другой больнице СССР. Первое моё дежурство выпало на 1 сентября. В принципе, мне было до лампочки, когда дежурить, в школу мне никого вести не надо было.

Между делом я усердно штудировал книгу по иглоукалыванию, полученную от Ларина, и ещё до начала работы в областной больнице успел попрактиковаться в домашних условиях на соседке тёте Вале — то бишь Валентине Фёдоровне Огурцовой, которая когда-то отправилась с мамой в «Будылин», а закончилось всё сломанной ногой. У мамы в смысле, а не у соседки. Но у той была своя проблема — шейный остеохондроз. ДАР понадобился только для диагностики. Её я проводил до и после каждого сеанса. Всего их понадобилось пять, в течение пяти дней подряд после чего пациентка заявила, что у неё прошли онемение в руках, головокружение и шум в ушах. И вообще она почувствовала себя лет на десять моложе, когда никакой остеохондроз ещё её не беспокоил.

Параллельно я потратил четыре сеанса на лечение атопического дерматита у тётки. Восточная медицина объясняет появление дерматита дисгармонией трёх систем: желчи, ветра и слизи. Иглорефлексотерапия способствует достижению баланса. Во время акупунктуры я оказывал воздействие на биологически активные точки, расположенные по меридианам — в местах, где циркулирует энергия «ци». Эти точки связывают конкретные группы внутренних органов и систем. Методика способствует самовосстановлению организма, что исключает развитие побочных явлений (в отличие от медикаментозного лечения). После сеанса кожные покровы становились влажными, уменьшалось жжение, проходил воспалительный процесс. Окончательный результат нас с ней вполне удовлетворил.

А уже на третий день работы в больнице я подошёл к Романовскому с предложением выделить мне одну палату, где я мог бы применять к больным иглорефлексотерапию. Заведующий отделением сдвинул очки к кончику носа и посмотрел на меня поверх оправы.

— Молодой человек, — своим менторским тоном начал он. — Я понимаю, что вам хочется перевернуть фундаментальную медицину, сам когда-то был таким неугомонным. Но нужно быть реалистом. Ваша иглорефлексотерапия советской наукой не признана, поэтому выбросьте из головы все глупости и сосредоточьтесь на выполнении своих прямых обязанностей.

— Но я могу на практике доказать действенность этой методики!..

— Послушайте, Коренев, не испытывайте моё терпение. Вы у нас работаете без году неделя, а у меня от вас уже голова кругом идёт. Вам заняться нечем? Так я вам сейчас найду занятие. Берите истории болезней своих пациентов и изучайте их от корки до корки.

Вот и поговорили… Ничего, я терпеливый, и на моей улице перевернётся грузовик с пряниками. И вообще не пора ли звонить Шумскому? Нет, не жаловаться на своего босса, а по совсем другому вопросу.

Я и набрал. Для затравки поинтересовался, как нога его сына, а услышав, что с ногой всё в порядке, заявил, что у меня были новые, более чёткие видения.

— Не по телефону, — сказал Владимир Борисович, и предложил снова встретиться в уже знакомом здании бывшего ЖЭКа.

Семь вечера меня устраивало, так что в назначенное время я здоровался с уже знакомым усатым вахтёром, который попросил подождать и по внутренней связи пригласил вниз Шумского. День был будним, однако в здании было так же тихо и безлюдно.

Буквально минуту спустя раздались шаги, и я увидел спускающегося по лестнице Шумского.

— Здравствуйте, Арсений Ильич! — приветствовал он меня. — Если хотите чаю с плюшками, то может пройти на кухню. Правда, плюшки вчерашние, но ещё вполне съедобные.

— А что, можно и чайку, — кивнул я. — Да и обстановка там больше располагает к непосредственному общению.

А хорошо тут, на кухне, прямо-таки задушевная, какая-то домашняя атмосфера, думал я, прихлёбывая ароматный чай. В прошлом, конечно, тут было что-то другое, какая кухня в ЖЭКе… Может, какая-то каптёрка.