А он не стал ходить вокруг да около. Сердце заколотилось быстрее. Она столько раз проигрывала в голове этот разговор, а когда дошло до дела – растерялась.

– Я не хотела тебе врать.

– И? – подтолкнул ее Рейн.

– И сейчас не хочу. – Кайла переплела их пальцы. Сказать правду оказалось сложнее, чем она думала. Но доктор не торопил, давал подобрать слова. – Ты ведь слышал про мою сестру? Минта была на дирижабле вместе с родителями, когда произошло крушение.

Рейн кивнул, внимательно слушая, но еще не понимая, куда клонит собеседница.

– А если я скажу, что на дирижабле летела не Минта? И она… не совсем погибла?

Кайла подняла на него взгляд. Она догадывалась, о чем сейчас думает доктор: кто перед ним? Слишком много появилось несостыковок: как пастушка могла проводить с ним в горах дни и ночи, если хозяйка отеля никогда не покидала дом надолго? Почему она не рассказывала о семье и с каких пор водила дружбу с птицелюдами? И отчего характер хозяйки ворон и ее предпочтения резко переменились?

– Птицелюды… Как долго? – сопоставив все факты, хриплым голосом спросил Рейн.

Кайла и не сомневалась, что он сможет собрать картинку воедино.

– Все десять лет.

Она прикрыла глаза, не желая увидеть в его взгляде отвращение. Нельзя жить среди монстров и оставаться человеком. Кайла давно перестала считать себя им – с того самого дня, как Урх, спасая ее жизнь, переплавил позвоночник, влив столько чужой, чуждой магии, что первое время она боялась колдовать!

Что осталось в ней от наследницы Абель, кроме милого личика? Даже тьма признала ее, последовав за ней вороном. А самое страшное, что Кайла ничуть об этом не жалела. Она полюбила и горы, и свою новую крылатую семью. Но требовать от Рейна, чтобы он тоже принял их, она не могла. Может быть, раньше, когда они только встретились…

***

Та весна выдалась особенно дождливой. Горные речки, и без того бурные от тающего снега, вышли из берегов, и дорога к стойбищу оказалась перекрыта. Спрятаться в пещере показалось хорошей идеей, и Кайла, добежав до укрытия, юркнула в расселину.

Кто же знал, что она будет не первой?

Мужчина сидел у костерка, вытянув к огню озябшие руки, широкая спина казалась будто вытесанной из камня. Рядом, на прутьях, сушилась рубашка, здесь же висели промокшие под ливнем штаны и куртка. Он обернулся на ее шаги, вскочил, удерживая в руках огненный шар. Высокий, крепкий, сильный. Совсем не похожий на студентов из ее академии или несостоявшегося жениха. В отблесках огня незнакомец показался Кайле удивительно привлекательным – а может, просто пришло ее время влюбиться?

Наверное, стоило смутиться и отвернуться. Не пристало благовоспитанным тьеннам рассматривать обнаженного мужчину и уж тем более находиться с ними наедине. Но некому было сделать ей замечание.

– Я присяду? Холодно. – Она сбросила на пол сумку с пойманной Кроу дикой уткой и бесстрашно шагнула к костру. Здесь было куда теплее, чем снаружи.

Сосед по пещере внимательно рассматривал ее, и цвет его глаз невольно напомнил грозовое небо. Отблески огня и теней играли на загорелой коже. Спасибо, что магический шар мужчина впитал обратно в ладонь. Если он и смутился появлением гостьи, то не подал виду: в конечном счете, это она ворвалась в его убежище, и стыдно должно быть ей.

Молчание вскоре надоело обоим.

– Откуда ты? – голос незнакомца был приятным, низким, бархатистым.

– Пастушка, с перевала.

Ложь легко сорвалась с губ. Именно так Кайла представлялась в горных поселениях, а чтобы проще было поддерживать легенду, надевала одежду, свойственную для приграничья: широкие брюки-юбка, свободная рубашка. В таком наряде удобно было гулять по крутым склонам, и выглядел он добротно и незамысловато – аристократка не наденет, а вот пастушка из семьи с достатком вполне. Сложнее было следить за речью: Кайла изъяснялась слишком правильно.

– Далековато забралась.

– Так и ты не из местных. Приключенец?

– Страж. – С его пальцев слетел сноп искр, и костер затрещал веселее. – Тебе надо просушить одежду. Разденься, я отвернусь.

Он и правда отвернулся, хоть оставался напряженным. Кайла смотреть в стенку не обещала и откровенно любовалась широкой спиной и крепкими бедрами, пока замерзшие пальцы пытались справиться со шнуровкой рубашки.

Ее охватила странная, доселе невиданная дерзость. И отчего-то захотелось, чтобы он посмотрел на нее, захотелось понравиться ему. Но мужчина держал слово. Он не повернулся, даже когда Кайла подошла ближе и уселась у огня, впитывая тепло.

Костер догорел к утру. С ним вместе закончился и дождь. Одежда давно просохла, и Кайле в ее плотной рубашке было вполне комфортно. Но она не отказалась, когда мужчина накинул свою куртку ей на плечи.

– Как тебя зовут, страж с приграничья?