Дом и впрямь не просто так назывался ведьминским логовом. Во-первых, впечатляли его размеры и планировка. Простой человек едва ли построил бы так же - ну кому нужны две винтовых лестницы на каждый этаж? Или несколько мизерных окошек на половину стены с рассветной стороны? Во-вторых, и стены, и пол, и потолок дома прямо-таки дышали стариной. Не пылью какой-нибудь, нет. От всего этого как будто бы веяло прошлым, хотя внешняя отделка выглядела вполне современно. Подобные ощущения я помнил, наверное, только в музее, на выставке русского оружия времён Петра Великого.

И, да, кстати. Всюду по дому на глаза попадалась большие отверстия в стенах под самым потолком, которые, если бы не их открытость и круглая форма, сошли бы за вентиляцию. Я же подозревал, что сделаны они были для быстрого и удобного перемещения по дому Петровича…

— Так, это последнее, - Лера забрала у меня единственную остававшуюся склянку и разлила её содержимое мутной линией по подоконнику, попутно что-то нашёптывая. Мы находились в мансарде, где с защитой окон стоило постараться получше: с одной стороны тут стояло обычное, пусть и треугольное, окошко, а с другой - большущий, в полстены, витраж. Когда мы сюда поднимались, я думал увидеть вотчину колдуна, напичканную всячиной почище комнаты Леры. Но кроме бильярдного стола тут не было ничего.

Зато сквозь витраж открывался офигенный вид на Обь. Величественная река с каждым днём откатывалась обратно в основное русло, оставляя после себя множество сверкающих на вечернем солнце заливных лугов. Помню, как-то мы были на рыбалке на таком вот луге…

Нет. Не были мы ни на какой рыбалке. Просто потому что никакого “мы” не существовало никогда.

— Если Крис надумает лезть через мансарду, у нас возникнут проблемы.

— Почему?
– я с силой растёр глаза и толчком, резко, выдохнул.

— Витраж, чел. Слишком большой объект для стандартного заговора на кровотечение. Может не сработать.

— Надо сделать так, - я взял один кий, повертел немного, затем прошёл пару шагов назад и зачем-то поставил его возле входа в мансарду, - чтобы не надумал. Когда придёт время, ты будешь на первом этаже. У барной стойки, например. Думаю, он пойдёт напрямки.

Когда мы спустились обратно на первый этаж, лысый уже закончил с зачарованием порога и мутил какой-то коктейль за длинной барной стойкой. Его сестрица, явно пребывая в приподнятом настроении от приготовления к драке, демонстративно положила перед ним мамину книгу. Стало ясно, что за неё отвечал именно колдун.

А ведь в том ангаре, где меня чуть не слопали два чудовищных “близнеца”, тоже была книга. Лежала в спортивной сумке вместе с кинжалом, которым я их потом порешил по-очереди, и тёмными толстыми свечами, очень похожими на те, что вокруг себя выставлял колдун какое-то время назад. Я ведь хорошо запомнил, что страницы той книги тоже были пустыми… Кому нужна книга, в которой ничего не написано? Правильно, никому. И, в отличие от “маминой” книги, где имелись хоть какие-то закорючки, та была чистой полностью.

Это что, получалось, дело было совсем не в особенности этого их драгоценного фамильного фолианта?.. Дело во мне? Наверное, по какой-то причине я не мог видеть содержимое особых книг. Но по какой?

Я уселся на высокий крутящийся стул с чувством выполненного долга. Взял приготовленный барменом коктейль с белым медленным горением, и выдохнул, ощущая как потихоньку приходит усталость. Я ведь эту ночь не спал. Как и Лера. Что-то подсказывало, что следующую тоже придётся проспать не всю. Ну да ладно. Время у нас ещё есть - как минимум сутки только до возвращения Криса обратно в Барнаул. Сколько там ему ещё понадобится, чтобы прийти на зов Лериного Пламени, мы знать не могли, да это и не так важно. Главное, сейчас я имел возможность с чистой совестью выдохнуть, а завтра попытаться чему-то научиться у этих двух разноглазых “братанов”.

— Различить составляющие сможешь?
– кивнул на коктейль Рудольф.

Я меланхолично пожал плечами, понюхал энергетик в бокале. И ощутил сильную долю тяжёлой, тягучей, будто бы даже густой лености. Или уныния - не важно. Отпил и убедился в этом. Но сказал, что нифига не понял. Просто чтоб закончить разговор, который был мне не очень-то интересен.

Мысль, что я вливаю в себя чьи-то эмоции, чьи-то грехи и пороки, пока ещё не до конца уложилась в голове, в которую ещё совсем недавно приходилось запихивать совершенно другие, приземлённые знания. Чей-то вытащенный из груди гнев пока ещё толкался на одной полке с физическими законами и нафиг мне не нужной валентностью условного лития.

— Вы ведь вредите этим людям, да?

Ведьма и колдун переглянулись, и Рудольф, поморщившись, отмахнулся. Сама, мол, давай ему всё объясняй - твой мальчик.

— А ты типа сердобольный?
– нехорошо усмехнулась Лера.

— Ты можешь просто ответить?

— Могу. Да, чел, мы им вредим. Ещё как. С каждой каплей вынутого из груди Пламени жизнь этого человека сокращается. Да, прикинь, мы крадём у несчастных людей годы их жизни! Осудишь?
– я вроде не давал повода, но Лера всё распалялась.
– Только ты погоди осуждать-то! Мы забираем у людей нифига не больше, чем забирают табачные компании какие-нибудь! Или жратва во всех этих фастфудах! Или говённые лекарства, в которых от действующего вещества в лучшем случае, сука, надпись! Догоняешь?