– Вы тоже, – шепчу я,– вы тоже с ними.

– С кем "с ними", деточка? – Архимаг скалится неровными зубами, от его ухмылки пробегает мороз по коже.

– Что вам нужно?

– Что мне может быть нужно от лишенки, – архимаг с интересом рассматривает свои ногти, – только знание. Знание о том как можно приобрести магию после наложения печати самых сильных магов?

– Я не знаю, – нервно сглатываю и чувствую, что жара становится невыносимой. Во рту пересохло до боли, а голова кружится.

– Ну, подбавим еще температурки! – хохочет маг, – Ты знаешь, что управление стихиями это искусство? Можно довести до безумия даже самого стойкого мага.

– Так вы и поступили с моим отцом, – я откидываюсь на обжигающую стену и чувствую, что начинаю терять сознание. Жара становится невыносимой.

– О, ему было гораздо хуже. С ним работал не только я. Нужно отдать должное, твой отец хорошо держался, но еще никто не мог устоять перед моей магией.

Жара резко сменяется прохладным ветерком. Я вдыхаю полной грудью, но зря, потому что ветерок, тут же превращается в метель.

Ледяной воздух обжигает легкие, и я начинаю кашлять.

– Говори, как ты это сделала! – Кричит архимаг сквозь вьюгу, а я падаю лицом вперед. Опираюсь на руки.

Холод обволакивает, укрывает и уносит в свои ледяные объятия. Тело дрожит, и я не могу контролировать. Чувствую, что на меня накатывает слабость. Хочется закрыть глаза и уснуть.

– Твой отец в самом конце проговорился про артефакт… – голос архимистра теряется в метели, – Ты знала, что я ему помогал? Но он не ответил благодарностью, за что и поплатился. А расплачиваться тебе…

Я горько всхлипываю. Из последних сил пытаюсь подняться на руках, но снова падаю на ледяную поверхность.

Но тут ветер стихает, я приподнимаю голову и вижу перед собой носа идеально начищенных сапог, посмотреть выше сил не хватает.

– Я не знаю, – говорю из последних сил, – я не знаю откуда у меня эта магия.

У меня ощущение, будто я в болотной трясине. Меня затягивает в омут. Понимаю, что если скажу, то меня отпустят. Но я не могу. Не готова рассказать свой секрет.

Моя магия – это мой последний шанс на жизнь в этом мире, если и его отберут, то я останусь ни с чем. Буду влачить жалкое существование и тянуть свою семью. Я не скажу. Я не сдамся.

– Не знаю, – повторяю, будто пытаюсь убедить сама себя, – это произошло случайно.

– Ты сильнее своего отца, – говорит мужской голос, и я не сразу могу разобрать, кто это.

Чувствую, как сильные руки подхватывают меня и я стараюсь открыть глаза, терпкий аромат мускуса и амбры наполняет нос. Мне становится спокойнее.

Краем сознания понимаю, кто это, но не могу сопоставить почему мне спокойно в объятиях этого человека. Мне должно быть страшно.

Ректор Асдер крепче прижимает меня к себе. По телу растекается тепло, и я впервые за долгое время расслабляюсь полностью, чувствую себя защищенной. Нет, нельзя поддаваться на это.

– Вы монстры, – говорю слабым и тихим голосом.

Ректор молча несет меня дальше, а затем я чувствую, как он кладет меня на что-то мягкое. С трудом открываю глаза. Это диван, а комната, где мы оказались, похожа на кабинет. Вижу камин, несколько стеллажей с книгами и письменный стол.

– Вы тоже будете меня пытать? – спрашиваю я, но в ответ только слышу недовольное хмыканье.

Похоже, что ректор что-то ищет на полках за моей спиной, я слышу шуршание и брязканье бутылочек.

– Почему так долго? – рычит он.

От его недовольного голоса я снова напрягаюсь. Но выясняется, что для разнообразия в этот раз он недоволен не мной, а вошедшей служанкой.

Неожиданно на столик передо мной опускается поднос с чаем и закусками. Девушка в белоснежном фартуке с кротким взглядом разливает чай по чашкам дрожащими руками. Она заканчивает и быстро убегает.

– Даже служанку запугали, – говорю я, откидываясь на подушки дивана.

Убегать сил нет, да и смысл? Один из троих в любом случае меня найдет.

От этой мысли отчаяние стискивает грудь. Я почти смирилась, только маленький огонёк надежды, что найдется способ отвадить тёмных и начать нормальную жизнь, ещё остаётся.

Ректор садится рядом со мной, мягко помогает мне отодвинуться, чтобы он поместился со мной на диване. В его взгляде мелькает сочувствие, или же мне так только кажется. Нет, точно кажется. Тёмный и сочувствие? Несовместимые вещи.

Асдер добавляет в одну из чашек несколько капель какого-то зелья и протягивает мне: