Глебов понуро опустил голову.

— Помню, я тогда сгоряча… моих же бьют! Но сейчас, сейчас что делать?

— Если не удастся связать этого горца с поджогами, — произнес генерал медленно, — то даже не знаю. Я озадачу полицейское управление, пусть ищут. Горца надо найти, это единственная связь.

Глебов сказал с отчаянием:

— Но что… с выкупом?

Генерал сдвинул плечами.

— Если не удастся арестовать поджигателя в течение этих суток… гм… то либо заплатить выкуп, либо… гм, прятать вашего сынка до конца его дней. Горцы — народ злопамятный, обиды не прощают. Сами умрут, но долг мести передадут детям и всем родственникам. Нужно будет опасаться всех горцев, а у нас под Петербургом расквартирована их Дикая дивизия.

Глебов содрогнулся всем телом, оперся о спинку кресла так, что едва не опрокинулся с ним вместе.

— Дикие люди!

Каратозов сказал с сочувствием:

— Понимаю, в вас бурлит гордость и нежелание уступать противнику… но что такое сто тысяч, когда речь идёт о жизни вашего наследника?..

— Пятьсот тысяч, — поправил его Глебов упавшим голосом.

— Ставки растут, — откликнулся Каргаполов с интересом. — Теперь кто моргнет первым?

Глебов вздохнул, полез в карман, Каратозов посмотрел на его несчастное лицо, снова наполнил оба стакана великолепной водкой из императорских складов.

Расправив смятую бумажку, Глебов придвинул её по столешнице к генералу. Каратозов вчитался в кривые буквы, подумал, поднял взгляд на Глебова.

— Позвольте предположить… Эта записка была до поджога… или после?

Глебов понурился, ответил нехотя:

— До.

Каратозов взял стакан, сделал глоток, лицо стало задумчивым. Глебов с надеждой следил за генералом, раньше не раз извлекал выгоду из дружбы с ним, но сейчас генерал молчит, что-то обдумывает.

— Я воевал с горцами на Кавказе, — произнес Каратозов и разом опрокинул полстакана водки в рот. Помолчал, переводя дыхание, лицо покраснело, наконец сказал с трудом: — Гордый народ. Их мало, потому так болезненно держатся за честь и достоинство. Мы сильнее, нам и уступить им не позорно, это как слон уступит мышонку. Он всё равно слон!.. Как я их понимаю, сумма выкупа вырастет ещё… вдвое.

Глебов вскрикнул:

— Заплатить миллион?

— Или прятать сына до конца жизни, — напомнил Каратозов. — Но если пригрозили сжечь ваше имение… гм… сына нужно прятать в другом месте.

Глебов встрепенулся.

— Ну, имение уж точно не сожгут!.. У меня там армия!.. Да и где возьму миллион, если сгорели все склады?

— В Санкт-Петербурге, — напомнил Каратозов. — У вас такие же в Москве, на Урале…

Глебов вскрикнул:

— Но у меня нет таких денег в наличии!.. Даже на счету в банке нет!.. Всё в деле, всё в деле! Вы же знаете, я человек азартный, все деньги у меня работают, как и я!

— Гм, — произнес генерал. — Тогда… гм… возьмите в долг. У вас же заводы тянут миллионов на десять?.. Вам охотно ссудят… под проценты… Да успокойтесь вы, наконец. Удар тяжёлый, признаю, но не смертельный. Вы в дворянстве, позволю себе напомнить, человек новый, а у аристократов сила не в деньгах. Горцы, уж простите, считают себя аристократами. На Кавказе куда ни плюнь — попадешь в князя.

— Но что же делать?

Генерал сказал с сочувствием:

— Лучше заплатить. Была допущена ошибка, за ошибки мы все платим. И благодарить Господа, что берет деньгами. Таких ошибок лучше больше не делать. Аристократам, как и горцам, честь дороже жизни. Пусть это нам обоим будет горьким уроком.

Я видел на лице Каратозова тщательно упрятанное удовлетворение. Наверняка представил себя на месте Глебова, а могло бы и у него нечто подобное, если бы тогда не удержал себя в руках после стычки с наглым баронетом.

Возвращайся, велел я дрону.

Как известно, Господь Бог создал Италию по замыслу Микеланджело, а вот Россию по своему собственному, и даже потом решил управлять ею лично, потому что у России «особенная стать», никто больше не сумеет с нею управиться.

Это я понял на лекции по истории России, что несколько отличалась от той, которую знал раньше, здесь ещё больше безбашенности, дури и отважного разгильдяйства, о котором говорят почему-то с гордостью, а лихость считается достоинством, хотя «лихо» вообще-то синоним беды… но ведь и слово «бедовый» произносят так, словно это похвала!

На этот раз предметом лекции было свойство магии накапливаться в теле, способах её высвободить, возможностях пополнения вместилища, а также как чистить каналы проводимости маны.

Присмотревшись к студентам, я ощутил почти потрясение. У троих сегодня рассмотрел едва заметные нити параллельно венам, где бежит толчками кровь, нити совсем светлые, незаметные, если не всматриваться очень внимательно, у двоих это от области черепа и до середины груди, у третьего идут до живота, а там становятся совсем исчезающе прозрачными.

Видимо, эти трое и есть маги или же те, кто сможет в себе развить магию и стать ими?

Здесь существует шкала мощи магов, напомнил я себе мысленно. Что там у меня?