— То есть вы хотите сказать, что, убивая людей в игре дети становятся лучше?! — фрау грохнула по столу кулаком. — Да как у вас только язык поворачивается такое говорить!!!

— Ну для начала это вы сказали, не я. — я пожал плечами. — С другой — факты говорят, что так и есть. Каким бы странным это вам не казалось, но жестокие игры помогают выплеснуть агрессию, а не аккумулируют её. Да, это во многом индивидуально и злоупотреблять подобным нельзя, особенно детям, но в целом, согласно исследованиям, дело обстоит именно так. Более того, видеоигры улучшают когнитивные способности игроков. Причём это не развивающие игры, что так любят учителя и воспитатели. Нет, как раз наоборот, это делают те самые так называемые шутеры, где нужно быстро реагировать на изменяющуюся обстановку, следить за массой деталей и в целом выполнять несколько задач одновременно! Скорость реакции и вовсе вырастает на десять процентов, чего практически невозможно достичь другими методами.

— И что теперь, давайте всех детей засадим убивать?! — было видно, что мои слова совершенно не нравятся фрау Хофманн, но её пытался осадить сосед, который меня узнал. — Нет, нет, и ещё раз нет! Это категорически недопустимо!!!

— Без надлежащего контроля — конечно, — я кивнул. — Тут я с вами полностью согласен и поддерживаю. Но при разумном ограничении и определённой внутренней цензуре — почему нет. Я даже больше скажу, я бы принудительно заставлял детей лет двенадцати играть во что-то типа «Ремесло шахтёра» по часу, полтора в день. Исключительно для развития воображения. Да и многим взрослым это бы не помешало. Кто не знает, что это за игра поинтересуйтесь. Это нечто потрясающее, виртуальный мир, где можно создать что угодно. Например, работающий компьютер на котором можно запустить тетрис. И что, ребёнок после этого пойдёт убивать?

— Вы передёргиваете!!! — профессорша обожгла меня взглядом.

— Вы тоже, — у меня не было ни малейшего желания играть в уважение. — Я, как и многие разработчики игр, признаю наличие проблемы, причём лежит она не в плоскости самих игр, а в человеческой физиологии. Видеоигры позволяют легко получить дозу дофамина, к чему человек быстро привыкает. И уже не хочет учиться, работать, заниматься хозяйством. Зачем, когда можно убить монстра, подстрелить танк или разгромить базу противника и получить свою дофаминовую награду. Человек вообще ленивая скотина, уж извините меня за такую грубость. Именно поэтому требуется контроль, особенно детям, когда у них очень легко вырабатываются привычки и хорошие, и плохие. Но это не повод делать из игр очередной жупел и устраивать новую охоту на ведьм. Я легко могу доказать такую же опасность, исходящую от социальных сетей, причём их охват куда выше, чем у игр. Там тоже есть возможность к лёгкому получению дофамина. Да даже обычный телевизор и тот несёт в себе кучу опасностей, начиная с привычки бездумно в него пялиться, заканчивая несоблюдением информационной гигиены, от чего страдает психика. Поэтому впереди очень много работы в этом направлении, и я надеюсь, что уважаемая фрау Хофманн откинет скептицизм и поможет в исследованиях и разработке методик, что позволят избежать негативных случаев, использовав всё то положительное, что дают игры.

Я поклонился и сел, под грохот аплодисментов. В то, что пожилая профессор изъявит желание работать в этом направлении я не верил, особенно учитывая, что её специальностью был пресловутый марксизм-ленинизм. Уж не знаю, чего бабку понесло в крестовый поход против видеоигр, возможно, как многие пожилые люди она не воспринимала ничего нового. Впрочем, это её проблемы. Я своё дело сделал, и как-то пресловутый мавр могу уходить. Тем более что больше ничего интересного и не было. Очередное воспевание светлого будущего после моего феерического шоу казалось вялым, организаторы это сами понимал и дав докладчикам пробубнить свои тексты свернули выступления.

— Семён, это было терско! — стоило нам выйти из аудитории, как Томас, подхватив меня под локоть, поволок куда-то по коридору. — У нас так не принято. Но мне понравилось.

— Мне тоже, — честно признался я, ещё в прошлой жизни мечтавший высказать очередному игсперду по Доке-2 всё что думаю о нём и таким как он. От сбывшейся мечты даже на душе стало светлее. — Но вам не влетит за моё самоуправство?

— Не толшно, — на секунду задумался герр Майер. — Прикаса молчать не пыло… ой, я…

— Да всё нормально, — отмахнулся я. — Всё понимаю, служба. А мы куда?

— Опет! — наставительно поднял палец мужчина. — Как у вас коворить? Война войной, а опет по распорятку!

— Факт! — я улыбнулся и прибавил шаг. — Мудрые слова! Не будем же игнорировать опыт тысячелетий. Да интересно мне, чем у вас тут студентов кормят. Неужели как раньше пиво свободно наливают? Может мне тоже в этот университет поступить, что скажете герр Майер?

Глава 9

— Как видите, перспективы развития социальных сетей огромны. — Я обвёл глазами аудиторию. — Так что не нужно бояться пробовать что-то новое. У нас с вами впереди ещё масса интересных открытий, которые сделают наш мир лучше. Но прошу помнить, что во всём нужно знать меру, ведь большая доза лекарства может стать ядом. Так и с социальными сетями. Они могут быть незаменимым подспорьем в работе и отдыхе, но при чрезмерном увлечении ими будут столь же огромной проблемой. На этом у меня всё, спасибо за внимание. Вопросы?

Зрители разразились аплодисментами. Выбранная мной тема была далека от комсомола, но зато близка молодёжи. Так что в отличии от многих остальных лекторов, меня слушали с явным интересом. Соцсети семимильными шагами шагали по планете, уничтожая барьеры в виде границ стран и расстояния, и я знал, что вскоре любой школьник, к примеру, из Парагвая, сможет написать кому угодно, в какой угодно стране: «Привет, мир». Хорошо это или плохо? Кто знает. Но это жизнь, и она диктовала свои правила. Забиться в скорлупу, отгородившись от всего нового было шагом к пропасти, что я и попытался донести до слушателей. Получилось или нет, не знаю. Будем надеяться, что да.