— За-ши-бись! — я специально произнёс это по слогам. — Я теперь ещё и преступник! Нелегально проник на территорию чужого государства. Просто, блин, блестяще!

— О, насчёт этого не переживай! — поспешил обрадовать меня Густав. — Мы возьмём все вопросы на себя. Главное, что теперь у тебя есть уникальнейшая возможность воплотить в жизнь все свои мечты и стать по настоящему свободным!

— А до этого я, типа, был не свободен? — я отметил, что по-русски оба агента говорят очень чисто, но иногда проскальзывал акцент, причём опять же, почему-то английский, а не немецкий. — Чего вы мне тут дичь какую-то впариваете! Да мне Сталинскую премию дали, так-то!

— А у нас ты сам сможешь зарабатывать столько же за день! — подхватил мой тон Клаус. — Сколько ты там получил? Сто тысяч рублей? Да это плюнуть и растереть по сравнению с тем, сколько ты можешь зарабатывать на своей социальной сети и прочих проектах. Миллионы долларов, без преувеличения, и это только начало! Подумай сам, у коммунистов ты быстро упрёшься в стену развития. В занавес. Железный. И не надо говорить про Китай. Они к себе никого не пускают, даже вас, хоть и пользуются вашими технологиями. А здесь тебе открыты все дороги. США, Европа, Латинская Америка, Индия, в конце концов! Представь только два миллиарда новых пользователей! Это же такие бабки! А что сейчас тебе дают? Что ты получаешь со своих соцсетей? Это же слёзы, а не деньги.

— Бабло это всегда хорошо, — я поскрёб подбородок. — Только вы забыли две вещи. Во-первых, там у меня осталась семья. Мама. Мелкая. Дед. Мои девочки. Друзья в конце концов. А во-вторых, кто ж мне даст заработать миллиарды? Вы сами верите в то, что бонзы с Уолл-стрит позволят какому-то неизвестному комми взять и ворваться на рынок со своим проектом? Да меня тут же уберут, не одни так другие. И соцсеть отожмут. Думаете я не знаю, какие там специалисты по слиянию и поглощению? Ошибаетесь! Я давно пасусь в вашей сети, начитался историй. Стоит мне только поднять голову как налетят вороны и заклюют.

— Эти вопросы серьёзные, но решаемы, — снова вступил в дело Густав. — Например, твою мать с сестрой вполне реально вытащить к нам. Сложно, но можно и мы уже прорабатываем эту возможность. Пока не буду раскрывать деталей, но, если ты станешь сотрудничать с нами, обещаю, мы сделаем это. А вот насчёт всего остального, то, чтобы тебя не трогали достаточно иметь надёжного покровителя. Который прикроет от любых нападок.

— И конечно же это будете вы, бравые ребята из ЦРУ. — Я хмыкнул, глядя как мои собеседники напряглись. — Вот только давайте без этого. Не надо делать из меня дурака. Как говорят в Одессе, купите на рынке гуся и делайте ему мозги. Штапо даже не почешется без визы Ленгли. И уж точно не решились бы на моё похищение, ибо оно чревато такими проблемами, что вся Австрия не вывезет. Не по рангу колонии бодаться с империей, пусть и красной.

— Мы не сомневались в твоём уме, — прищурился Клаус. — но всё же ты кажешься слишком спокойным.

— А, по-вашему, я должен бегать с воплями «мы все умрём!» или забиться в угол и плакать? — я зло ощерился. — Не дождётесь. Я под пулями ходил, а вы пока в меня не стреляете. Сидим спокойно разговариваем. Общаемся. А что до метода доставки, меня больше интересует та хрень, которой меня вырубили и от которой я до сих пор не ощущаю своего энергетического тела. И не могу понять, какой у вас ранг. Не Кандидаты, это точно, что-то выше. Мастера, а может и Командоры. Или Владыки если по вашей градации. Никогда не понимал тягу англосаксонцев к извращениям в измерительной системе. Все эти дюймы, ярды, фаренгейты и прочие фунты. Не удивлюсь что у них и зубы через задницу рвут.

— О да! — рассмеялись оба немца. — К этому привыкнуть невозможно! Так же как к отвратительному пиву, гамбургерам вместо нормальных сосисок с капустой или рульки и отсутствию в квартире стиральной машины. Но всё это решаемо если есть деньги. Ну кроме измерительной системы, тут ничего не попишешь, такие вот они оригиналы. В Великобритании и вовсе левостороннее движение.

— Там и свиные головы сношают, — Я вздохнул, параллельно просчитывая свои варианты. Энергии я по-прежнему не чувствовал, но сатори работало и я был уверен, что при необходимости могу нырнуть глубже. — Ладно, шутки в сторону. Давайте на чистоту, чего вам от меня надо? Только давайте без пропаганды. Я и дома её терпеть не мог, а от перемены мест слагаемых, как говориться. Мне пофиг за кого вы топите, коммунистов или капиталистов, я на вскидку в каждой системе найду вам столько говна, что останется только повесится. Поэтому конкретно, чего вам надо, и что я за это получу.

— Нам от тебя нужна сущая малость. Выступишь по телевидению и скажешь, что ты сбежал из Советского Союза, потому что не мог больше терпеть притеснения и диктат коммунистической партии, и выбрал свободу. — шпионы даже секунды не раздумывали, план у них уже был готов, оставалось лишь заставить меня в нём участвовать. — И как мы и говорили, за это ты получишь всяческую поддержку.

— Ага пожмут руку и в лобик поцелуют, — я презрительно скривился. — Я думал вы серьёзные люди, но пытаетесь купить меня за конфеты как ребёнка. Хотите, чтобы я с вами сотрудничал — предлагайте что-то реально. Миллион долларов, для начала, хотя бы. Всё равно за меньше я даже не почешусь. Мне придётся начинать всё с начала, причём там не будет добрых дядей, что придут и вручат серверный центр и оборудование. Скорее уж наоборот. Кстати, надо посчитать, может миллиона ещё и мало будет. Дом опять же нужен, машина. Так что давайте, господа цэрэушники, не стесняйтесь. Вам же по любому бюджет на мою вербовку выдали. Вот и тряхните мошной.

— Парень, тебе не стоит наглеть, — глаза у американских шпионов стали злыми и колючими, а рука Клауса нырнула под пиджак, то ли за стволом, то ли, что более вероятно, за артефактом или какой алхимией, которой меня и приголубили. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия.

— Э, нет, дружочки мои, — я бесстрашно, и даже с какой-то безуминкой, улыбнулся. — Я как раз прекрасно оцениваю своё положение. И должен сказать, что без моего согласия сотрудничать вы в полной заднице. Похищение и убийство, а чего вам со мной ещё делать, вам никто не простит. Это значит, что вскоре и у вас начнут пропадать учёные, причём я на родине стану героем. Моим именем назовут улицу, может памятник поставят, ведь я уже сделал своё открытие. Им уже пользуются! Чувствуете разницу? А вот вас скорее всего спишут в расход, как ответственных за провал с вербовкой и эскалацию нового витка напряжения. Может не сразу, после двух, трёх убийств учёных, но это случится сто процентов. Так что давай, доставай, что там у тебя. Я смерти не боюсь, я смотрел ей в глаза. А вы? Вы боитесь?