Шрифт:
— Да вот… — я пожал плечами, — жизнь есть жизнь…
— Ясно, ясно. — Он снова начал скрипеть ручкой по бумаге.
Так прошло ещё несколько минут. Наконец, он оторвался от письма.
— Так с какого года, говорите, участвуете в террористической деятельности? — нейтральным голосом, будто интересовался, где находится мясной отдел в магазине, спросил он.
У меня внутри всё похолодело.
— Я не участвую в террористической деятельности, — ответил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Не участвуете? — улыбнулся следователь. — Ну а как же вот это?
Он достал смартфон, повернул его экраном ко мне и продемонстрировал то, что я уже видел — как я укладываю пацана на асфальт. Ролик оказался обрезан; в начале не было видно, как пацан с угрозами надвигается на меня.
— Спецнавыки. Выучка. Подготовка… подскажите, в том электровелосипеде взрывчатка была, да? Ничего, мы его обязательно найдём и приложим к делу как вещественное доказательство. Вот ведь как бывает: планировали взрыв, но спасло чистое везение господина Куракина-младшего.
Чувствуя, как стынет кровь в жилах, я уже понимал, что предстоящая ночь будет долгой.
Глава 2
Для начала обошлось без рукоприкладства. Всего лишь давили морально, заставляя подписать документы. И умело так давили, со знанием психологии. Не будь я в прошлом неудачно женат — наверняка поддался бы.
На ночь меня закрыли в одиночке. Не уверен, что так можно поступать с только что задержанными, без решения суда и всего такого. Но протестовать не было ни сил, ни желания. Хотелось поскорее свернуться на какой-нибудь горизонтальной поверхности и хоть на время забыться.
Конвойные толкнули меня в камеру и, не сказав ни слова, с лязгом и грохотом заперли за мной дверь.
Тут было темно. Лишь под потолком лунный свет серебрил крохотное окошко с решёткой. Воняло застарелой мочой и немного хлоркой.
Усиленно моргая, чтобы глаза быстрее адаптировались к темноте, я медленно, наощупь, пошёл вдоль шершавой стены, пока не упёрся в металлическую конструкцию, отдалённо напоминающую кровать. На решётчатое ложе были накинуты какие-то влажные тряпки, от которых несло мокрой шерстью и плесенью. Сдвинув их в сторону, я попытался устроиться так, чтобы можно было поспать. Тщетно. Прутья решётчатого ложа больно впивались в рёбра.
А ещё здесь было прохладно. Зябко поёжившись, я ещё раз потрогал воняющие шерстью тряпки, но тут же одёрнул руку. Показалось, что там что-то шевелится.
Теоретически можно было бы устроиться на голом полу — но тогда легко можно застудить почки. Они у меня и без того слабые… что же остаётся?
Немного повозившись, я смог устроиться сидя на «кровати», прижавшись к металлической спинке, опустив руки на колени и положив на них голову. Не слишком удобно — но можно хоть как-то подремать.
Стоило только немного расслабиться, как в голову полезли непрошенные мысли. Жизнь и без того меня не слишком баловала — а тут за день такой резкий поворот. И на ровном месте ведь! Если б я разминулся с той «Феррари» на полминуты, сейчас сидел бы спокойно перед телеком, включил бы сериальчик после тёплого душа…
И как вообще так получилось, что я сорвался? Никогда ведь не страдал неконтролируемыми вспышками гнева. «Дошёл до ручки, — грустно подумал я. — Крыша протекла». Говорят, у сумасшедших силы удесятеряются, когда они впадают в буйство. Видимо, что-то похожее случилось и со мной. Жаль только никаким смягчающим обстоятельством это не будет… нет, можно, конечно, будет давить на жалость, извиняться… а что ещё остаётся? Но уже понятно — не сработает.
Я грустно вздохнул и глянул на кусочек серебряной Луны за решёткой. Захотелось выть.
И в этот момент из двери показалась призрачно-серебряная фигура, будто сотканная из лунного света.
Это был молодой парень, с атлетичным голым торсом и чем-то вроде античной повязки на бёдрах. Босой. Бросив на меня мимолётный взгляд, он прошёл на середину камеры, огляделся, цокнул языком.
«Так вот, как это бывает, — подумал я даже с каким-то облегчением. — Здравствуй, безумие!»
— Ну что, родственничек, нравится? — ехидным тоном спросил призрачный парень. — Первая ходка — и сразу в карцер! Легавого пожалел, надо же какие нежности…
После того, как он произнёс это, я вспомнил свои ощущения, когда пистолет был направлен в лицо полицейскому. Напряжение на спусковом крючке.
«Как-то слишком последовательно для бреда», — решил я про себя.
— Ты кто такой? — спросил я, глядя на парня.
Тот вздрогнул и пристально уставился на меня.
— Ладно, можешь не отвечать, — я махнул рукой. — Ты — часть моей личности. А знаешь… это даже приятно. У меня воображение нормальное такое, да? Только, если честно, лучше бы ты бы девушкой.