Демид проходит в комнату, садится рядом со мной на постель.

Замечаю дернувшиеся желваки.

— Я был неправ. Прости, — ошарашивает скупым извинением, которое воспринимается мной почти как акт покаяния. Чтобы Демид — и извинялся… Скорее Луна сойдет с орбиты. — Ненужно было так с ходу тебя тащить туда.

— Ты меня напугал и обидел, — признаюсь. — Сделал больно.

— Да, Алисия. Я был не в себе и забыл о том, какая ты девушка. Когда испытываю стресс, я таким образом прихожу в себя. Это часть меня, и если долго не удовлетворять ее, то жить становится проблематично.

— Ты мне всегда казался человеком с холодной головой, даже в самых нервных ситуациях ты не теряешь контроль.

— Да, так и есть. Но у меня случаются рецидивы. И я могу быть агрессивным.

Под ребрами все собирается в напряженный комок.

— Что еще за рецидивы? Ты болен?

— Я не хочу называть это болезнью. Плохо помню, с чего все началось — мал еще был. Помню только, что мать постоянно на меня орала, называла ненормальным бесёнышем, а отец выблядком. Но тогда я был еще другим, не таким, как сейчас. Тогда мир был полон красок, а сейчас он черно-белый. Потом случился провал в памяти, и я стал таким, как сейчас — пустым. А может, с рождения таким был, а все эти воспоминания — просто бред. Я уже много лет принимаю препараты — они помогают стабилизировать нервную систему. Еще помогает секс. По моим правилам… — Демид делает паузу, неотрывно смотрит мне в глаза. — Не знаю, зачем говорю тебе все это. Ты теперь еще больше будешь меня бояться.

— Я не боюсь! — слова слетают с губ прежде, чем мозг успевает переварить информацию и завопить у меня в голове: «Ты совсем дура, раз так ему отвечаешь!» — Спасибо, что поделился, для меня это важно.

— Да ну? — кривит уголок губ.

— Правда. Я ведь почти ничего о тебе не знаю. Ты молчалив. Хоть и владеешь популярным клубом, но даже в интернете о тебе нет никакой информации, — вздыхаю. — И я понимаю, что в той красной комнате ты удовлетворяешь свои потребности. Но… что именно ты бы со мной сделал?

Демид ухмыляется, и эта ухмылка не выглядит насмешливой, скорее наоборот.

— Да много бы чего сделал, так и не объяснить.

Я вдруг чувствую, как волнение ошпаривает разом все внутренности, меня бросает в жар.

— А долго это длится?

— Хочешь знать, чтобы отсчитывать минуты до конца? — приподнимает он бровь. — Я уже понял, что ты не готова, и хорошо все обдумал. Нашел решение для нас обоих. Не переживай.

— Нашел? И какое же?

— Неважно. Тебя это никак не коснется. Я мог изнасиловать тебя, но не хочу этого. — Демид встает, идет к двери и открывает ее, но задерживается на пороге. — Потому что все, что я сказал тебе тогда, по пути в ресторан в твой день рождения — правда.

Он выходит из спальни, а для меня мир словно переворачивается с ног на голову.

Я вспоминаю, как он говорил, что я ему нравлюсь, что он считает меня не такой как все, и как необычно ощущает себя рядом со мной. Но после того, как я узнала в нем Зверя, подумала, что и его слова были ложью…

А получается, что нет?

Демид не разбрасывается комплиментами, не пытается казаться лучше, чем есть. Он бы не стал сейчас припоминать мне это для красного словца.

Кто угодно, только не он.

Сбрасываю с себя одеяло и торопливо выбегаю из комнаты.

— Демид! — останавливаю его голосом. Он замирает, поворачивается в пол-оборота. Иду к нему. — Я… я не совсем тебя поняла.

— Что именно тебе непонятно, Алисия?

— Твои слова. Что ты хотел ими сказать? Что я тебе нравлюсь?

— Нравишься.

Он отвечает тихо, но сейчас его голос заглушил бы даже оркестр — настолько громко прогремело это слово у меня в голове.

Да, я хотела уточнить, потому что не поверила в услышанное, боялась обмануться собственными домыслами, но и не ожидала услышать такой однозначный ответ.

— Как же я могу тебе нравиться, если ты считаешь меня игрушкой?

Вижу, как у Демида приподнимаются плечи от того, что он глубоко вздыхает.

Разворачивается ко мне и берет на прицел взгляда.

— А разве игрушки не могут нравиться?

— Не знаю…

— И я вот до встречи с тобой не знал, — сунув кулаки в карманы брюк, горько ухмыляется. — С тобой вообще все идет не по сценарию. Впервые я теряюсь в сомнениях, как подступиться к девушке.

— Нравлюсь… я? — шепчу онемевшими от шока губами, глаза снова щиплет от нахлынувших слез. — Я?

— Ты.

Почему именно сейчас мне вспоминаются слова Теоны о том, что Демид любит ломать своих кукол?

Но я точно знаю — я не такая крепкая, как она. Мне бы и раза хватило, чтобы потерять себя. Демид только приковал меня цепями, а я уже едва не раскололась пополам.

Но он отступил.

Чувствую, как слезы обжигают щеки.

Тело охватывает мелкая дрожь, и я вдруг смеюсь над своей слезливой реакцией на его слова. Какая же я слабачка.

— Ты ломаешь мне логику, — хмурится Демид.