— Ты смеешь предлагать подобное? Ты, оборванец, сын никчёмного пьяницы?! Что ты вообще знаешь о чести?!

— Побольше, чем вы, судя по вашим поступкам, — спокойно отвечаю я.

— Нет, Андрей! Ты больше ничего от меня не получишь. Род Светлаковых больше никогда не будет отвечать за ошибки Зверевых! Я выбираю дуэль и знаешь, что?! Я требую смертельную!

Российская Империя. Поместье барона Светлакова под Санкт-Петербургом.

— А уверены, что хотите этого, ваше благородие? Мало ли, вдруг умрёте, — предупреждаю его я.

— Тебе меня не запугать! Ты бросил вызов, я его принял. Но моё условие — дуэль до смерти. Или ты трусишь?! — Светлаков задирает подбородок.

Я только усмехаюсь.

— Как пожелаете. Пусть будет смертельная. Надеюсь, мы не станем откладывать?

— Я готов сразиться прямо сейчас! — гордо отвечает Альберт Геннадьевич.

— Замечательно, потому что я тоже. Какой вид дуэли предпочитаете? — уточняю я.

— Шпаги, — оскалившись, отвечает барон.

— А-а, понятно. Вы думаете, в фехтовании я не так хорош, как в магии, и у вас есть шанс меня победить? Ну-ну, — ухмыляюсь я.

— Вот и проверим!

— Да с удовольствием. Я только позвоню своему другу, чтобы он прибыл в качестве секунданта.

Нахмурившись, Светлаков нахлобучивает шляпу, которую мял в руке, обратно на голову, и расправляет её.

— Конечно, ты имеешь право на секунданта… — начинает он.

— Ещё бы, это же дуэль. Всё должно быть официально, — перебиваю я, уже держа в руках телефон.

— Я только хочу попросить кое о чём, — сдавленно говорит барон.

— Слушаю вас, но ничего не обещаю.

— Пусть твой секундант сохранит причину поединка в тайне. А лучше вообще ничего не говори ему о причине, пусть это останется между нами, — слова тяжело даются Светлакову, ему явно пришлось задушить свою гордость, чтобы произнести это.

— И с чего бы мне соглашаться? — фыркаю я.

— Прошу тебя как дворянин дворянина. Я… не хочу, чтобы это было обнародовано. Мой поступок и правда не слишком благороден, я это признаю, — окончательно смутившись, бурчит Альберт Геннадьевич.

— Не слишком благороден?! Да не всякий преступник ведёт себя так подло, — меня аж на смех пробирает, еле сдерживаюсь.

Светлаков сжимает кулаки и скрипит зубами, однако берёт свои эмоции под контроль и говорит:

— Прошу тебя не рассказывать о причине поединка. Прояви благородство.

— Не вы ли несколько минут назад говорили, что я оборванец и сын никчёмного пьяницы? О каком благородстве вы говорите?

— Я вспылил. Прошу простить меня за это оскорбление, — барон опять снимает шляпу и склоняет голову.

М-да, похоже, что ему действительно очень не хочется, чтобы все узнали о его поступке. Понимаю, это ведь смешает его репутацию с грязью. Помог молодому барону из рода, с которым был союзником, только затем, чтобы обобрать его! После этого со Светлаковым мало кто захочет сотрудничать, а на его приёмах покажутся только бастарды и прочие отщепенцы.

Подумав, я всё же решаю согласиться. Убивать барона всё равно нет смысла — лучше просто одержу победу на дуэли и заставлю его выплатить Ярыгину ту сумму, которую он требует. А лучше пусть уговорит Кирилла Родионовича отозвать заявление.

— Хорошо, Альберт Геннадьевич. Я проявлю благородство, которого вы во мне не разглядели. Причина поединка останется в тайне, — говорю я и прикладываю телефон к уху.

— Спасибо, Андрей, — с облегчением произносит барон. Помолчав, он добавляет:

— Дай угадаю, твоим секундантом будет Самойлов?

— Верно.

— Хорошо. Этому юноше я доверяю. Моим секундантом будет капитан моей гвардии, достойный человек. Я прикажу ему подготовить шпаги.

— Угу. Витёк, привет! — говорю я в трубку.

— Здорово, Зверюга. Как ты?

— У меня, как всегда, всё отлично. Слушай, побудешь ещё раз моим секундантом?

— Конечно, не проблема. С кем ты там опять закусился?

— Не поверишь, с бароном Светлаковым, — усмехаюсь я, глядя на Альберта Геннадьевича, который в стороне отдаёт распоряжения слуге.

— Чего?! Что у вас случилось? — удивляется Виктор.

— Я пообещал ему, что не расскажу о причине поединка.

— Как так? И при этом ты просишь меня быть секундантом?