– Даже не представляю, как так вышло, – пробормотал я.

– Что, вот так честно? – Девушка слегка опешила. – А где же оправдания вроде «переводил бабушку через дорогу» или «возвращал хозяйке похищенную хулиганами сумку»?

– Поезд застрял в перегоне.

Это было почти правдой. Оксанин взгляд вперился мне в переносицу. Неуверенный. Размышляющий.

– У тебя две минуты, – наконец произнесла она. – Тогда я ничего не видела.

– Спасибо! – горячо и вполне искренне сказал я.

Оксана равнодушно повела плечом, мол, прибереги пока благодарности:

– Ты сегодня на выдаче. Хоть это не забыл?

Через несколько минут, уже собранный, я стоял возле прилавка. Теперь не растрепанный парень, а вполне себе дисциплинированный работник общепита.

Только мысли, в отличие от тела, никак не удавалось подчинить, и они то становились вялыми и заторможенными, то снова пускались в галоп, а сердце принималось стучать учащенно и нервно.

Я не мог понять, что видел полчаса назад. Было ли случившееся в метро реальным или же я где-то повредился рассудком?

– Молодой человек, извините!

Я поднял голову.

Передо мной стояла девушка из утренней маршрутки. В руках волонтер держала изрядно похудевшую стопку цветных листовок, канцелярский нож и скотч.

– Я из благотворительной организации. Мы ищем ребенка. Вы не против разместить здесь ориентировку на мальчика? Это может помочь поиску.

– Я… я не знаю. Поговорите со старшей зала.

Я указал на Оксану, стоявшую поодаль. Волонтер кивнула. Волосы, собранные в две тонкие косички, подпрыгнули в такт движению головы.

Метро. Пропавшие дети. Сны. Снова метро. То ли галлюцинация, то ли… видение? Но откуда взяться видению? Я не верю в мистику. Даже «Битву экстрасенсов» ни разу не смотрел.

– Разрешила.

Девушка-поисковик вернулась после разговора с Оксаной. Я помог ей прикрепить листовку к стойке выдачи заказов. Она уже собиралась уходить, но я осторожно тронул ее за рукав:

– Скажите, но вы же проверяете какие-то версии, строите догадки? Куда они все пропали?

Несколько секунд девушка смотрела на меня, очевидно решая, можно ли рассказать. У нее были серьезные и отчего-то казавшиеся печальными карие глаза. Если глаза – зеркало души, то обладатель этих глаз точно не способен причинить зло. Я даже подумал: а не попросить ли у нее номер телефона? – но сдулся.

– Не знаю, – наконец выдохнула волонтер. – Мы все проверяем. Каждый звонок, каждую зацепочку. Без толку. Как сквозь землю. Просто злая магия – четверо детей…

Магия. Метро. Монстры. Три «М».

– Извините, можно мне мой заказ?

К прилавку потянулась рука с телефоном, открытом на курьерском приложении. В центре экрана горели черные цифры. Девчонка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Низкая, темненькая, со смоляными завитками волос и ахматовским носом. В огромных серо-зеленых глазах плескалась детская наивность и детское же упрямство. Девочка нервным движением поправляла на носу очки в тонкой оправе и хмурилась. Зеленая фирменная куртка казалась ей слегка велика, рукава приходилось закатывать, а вместо похожей на короб сумки за спиной гораздо уместнее смотрелся бы школьный рюкзак.

И давно детей берут в доставщики?

– Я пойду. Если увидите – вот тут телефон, – как бы подводя черту под разговором, сказала девушка-волонтер, указывая на крупные оранжевые цифры номера внизу ориентировки. Я скользнул по нему взглядом, рассеянно протягивая школьнице ее заказ, а когда поднял глаза, ни курьера, ни поисковика с листовками рядом уже не было.

Магия…

Терпкое слово вязало рот, точно недозревшая хурма. Лучше с ней не сталкиваться. С магией, в смысле…

Я попытался отбросить все мысли и сосредоточиться на работе.

О вечерней встрече с колдуном думать не хотелось.

Я боком протиснулась в прихожую, недовольно бормоча под нос. Шкаф подвинули слишком близко к двери, отчего она не открывалась до конца. Сначала я пропихнула вперед самокат, затем втянула за собой квадратную курьерскую сумку. Разуваясь в полумраке, подумала о несправедливости мира вообще и к подросткам вроде меня в частности. Но лучше уж так, чем отчитываться родителям за каждую купленную на их деньги вещь или поход в кино.

Я кинула ключи на тумбочку, засунула форменную куртку и пронзительно пахнущую едой сумку в шкаф и почувствовала, как требовательно свело желудок, намекая, что и мне бы пора перекусить, а не только кататься в обнимку с продуктами туда-сюда.

Пока я справлялась с униформой, из кармана что-то выпало и металлически звякнуло об пол. Старинный ключ! Я уже успела позабыть о нем. Нагнувшись, подобрала находку, повертела перед глазами так и эдак и, не зная, что с ней делать, бросила в выдвижной ящик – к ложке для обуви и запасным батарейкам для часов.