И лишь теперь огляделась.

Квартира выглядела сумрачной, пустынной и какой-то… нежилой. В воздухе еще чувствовался запах недавнего ремонта – дом сдали за пару месяцев до нашего приезда. А собственного запаха жилище пока не успело приобрести. Как и уюта, отличавшего бы типовую квартиру типового дома от всех прочих.

Утром ее заполняли мамин звонкий голос и наводимая ею суета. Папа бродил по комнатам, рассеянно собираясь на работу и отвечая на телефонные звонки и сообщения. Сейчас же в коридоре разносилось лишь ритмичное тиканье часов.

Я сбегала в ванную, протерла влажной тряпкой колеса самоката, закинула в комнату вещи.

Сестра обнаружилась в родительской спальне. Василиска танцевала возле зеркала, беззвучно подпевая незнакомой песне из музыкальной колонки. Дверца шкафа была приоткрыта, сестра выволокла наружу мамины костюмы и платья, нацепила ее летний сарафан и соломенную шляпу.

Я застала кривляния младшей в самой активной фазе. Дальше только прыжки по кровати и попытки накраситься маминой косметикой.

Заметив меня в отражении зеркала, Лиска ойкнула и обернулась.

– Собирайся, – сказала я. – Сегодня гуляешь со мной.

В кухне я подцепила со стойки для фруктов зеленое яблоко, обтерла его о штанину и с наслаждением впилась зубами в упругий сочный бочок.

Васька сидел на подоконнике, неподвижный и оттого похожий на садовую фигурку. На мои шаги он не обернулся, а продолжил наблюдение за птицами. Мне всегда казалось, что кот – самое спокойное и мудрое существо в доме.

– Шел бы лучше к своей тезке, проконтролировать одевание на прогулку.

Кот вяло мяукнул, будто отмахнулся. Рыжим осенним листом бесшумно соскользнул с подоконника. Я проследила за ним взглядом и увидела в дверном проеме Лиску.

Уже при параде. Только куртки с ботинками и не хватает.

Я фыркнула: умеет же быстро собираться, когда надо.

– Пойдем?

Сестра недоверчиво и требовательно смотрела на меня. Точно я обязана мгновенно все бросить и побежать, раз она, такая умница, успела приготовиться быстрее обычного.

– Теперь я буду есть. Я вообще-то с работы. – Мне захотелось потянуть время.

– А когда мы пойдем на речку? К чайкам.

– Какая это тебе «речка»? Ты видела, какая она огромная?

– Ну пойдем уже! – Лиска упрямо топнула ногой. – Ты обещала.

Я невозмутимо пожала плечами и демонстративно медленно откусила яблоко. Сестра насупилась:

– Я маме позвоню. И скажу, что ты специально меня дразнишь. И не хочешь никуда.

Ну, насчет «не хочешь» она недалеко ушла от истины.

– Не позвонишь. – Я хитро прищурилась, собираясь немного пошутить. – Я твой мобильник спрятала. Уберешься в комнате и позвонишь. Заодно расскажешь, какая Марго злая и заставляет тебя собирать раскиданные игрушки. Можешь приступать прямо сейчас.

Лиска надулась, но сдержала слезы. Убежала к себе.

Я усмехнулась, довольная методом воспитания. Доела яблоко, нарочно неторопливо полистала соцсети, проверяя сообщения. Друзья писали, что соскучились, и скидывали фотографии с прошедшей тусовки. Я глядела, как Серёга катает Карину в магазинной тележке, и меня грызла зависть.

Погасив экран и выбросив в мусорное ведро огрызок, я поднялась из-за стола и пошла к сестре. Из комнаты не доносилось ни звука. Может, правда прибирается? Я тогда сильно удивлюсь.

Я толкнула плечом дверь и вошла.

Игрушки валялись на полу, как и прежде. Но что-то изменилось. Зловещая пустота царила в детской. Балконная дверь была распахнута настежь, стекло отодвинуто. Ветер яростно трепал розовую занавеску. Та подпрыгивала и взметалась к потолку, потом снова безжизненно опадала, пока порывы не принимались терзать ее с новой силой.

По ногам скользнул холод. Сердце екнуло. Видимо, холодок непонятным образом пробрался и в него.

Зачем сестра открыла окно?

– Василиса, – негромко позвала я. Никто не ответил.

Может, она в ванной?

Я метнулась в коридор, заглянула во все укромные уголки, проверила шкаф, под кроватями и в спальне родителей.

– Василиса, если мы играем в прятки, то это не смешно! Выходи! Мы хотели пойти на набережную.

Никакого ответа.

Черт! Я снова рванула к окну. Перевесилась через подоконник наружу. В лицо ударил ветер. От высоты двадцати этажей закружилась голова. Нет, ну не могла она… Нет.

Чертыхаясь, я вылетела из квартиры. Проклиная медленный лифт, спустилась и выбежала из подъезда на задний двор, куда выходили Василискины окна.