— Блин, я себе на стенку эту газету повешу! — простонал Астарот и согнулся от хохота. В этот момент пазик здорово тряхнуло, и фронтмена сбросило с сидения в проход. Что вызвало новый общий приступ смеха.

Кто бы мог подумать, а?

Провожать нас пришли те же самые Антон и Настя. Журналисты, которые нам целое шоу устроили на тему эксклюзивности. Ссорились, петушились. А к автобусу пришли парой. Даже за ручки держались, как я успел заметить. Когда увидели, что мы с Наташей на них смотрим, резко отпрыгнули друг от друга.

— Можем поспорить, — сказала Наташа. — Например, я скажу, что они с самого начала были парочкой, а перед нами только комедию ломали. А ты, например…

— А я буду топить за то, что они из-за нас сошлись, точняк, — усмехнулся я. — Только знаешь, в чем проблема?

— В том, что мы не узнаем, как на самом деле все было? — иронично изогнула бровь Наташа.

— Точняк, — хмыкнул я. — Они же все равно нам соврут. А проводить следствие мы не будем.

— Что вы имеете в виду? — подозрительно спросила Настя, которая часть разговора услышала.

— Анастасия, скажите, вы с Антоном уже давно встречаетесь, или вашу страсть работа над нашими гастролями спровоцировала? — с дежурной благожелательной улыбкой спросил я.

— Что вы еще такое выдумали? — вспыхнула Настя, стрельнула глазами на Антона и надула губы.

— Я же говорила, — сказала Наташа.

— Я же говорил, — одновременно с ней сказал я. Посмотрел на Настю, потом на Антона. — Давайте, что там у вас?

В принципе, не такие уж и смешные были эти две публикации. Да что там, вполне нормальные, ничего такого. Чуть более пафосные, чем хотелось бы. И с некоторой провинциальный восторженностью, которой и новокиневская пресса страдает тоже, когда речь заходит о всяких заезжих звездах. Просто здесь в роли заезжих звезд оказались мы.

А, ну да. Еще настроение сыграло свою роль. Все упихались в пазик и принялись читать эти самые газетные публикации как раз после игры в сифу на парковке перед гостиницей. Ну и Макс еще внес свою лепту в общее веселье — читал с выражением и жестикуляцией. А на вопросах журналиста переходил на писклявый тон.

— А чего это ты-то заберешь? — строптиво возразил Бегемот. — Там про меня тоже написано, между прочим!

— Вообще это дискриминация, — криво ухмыльнулся Ян. — Они принесли только по одному экземпляру газеты. Могли бы хотя бы по два.

— Честно было бы принести каждому по одной! — запальчиво воскликнул Бельфегор.

— Да ну, всем раздавать — никакого тиража не хватит, — махнул рукой я. — Так что у нас есть призовые экземпляры. Уникальные, можно сказать. Через лет тридцать будут антиквариатом, который можно будет на аукционе за большие деньги продать.

— Ой, да ладно! — дернул плечом Ян. — Кому может быть нафиг нужна такая газета?

— О, значит ты не претендуешь, да? — радостно встрепенулся Астарот, который все еще сидел на полу в проходе. — Тогда я обе заберу!

— Эй, а чо это ты-то? — зашел на второй круг Бегемот. — Ты у нас, значит, через тридцать лет на аукционе разбогатеешь, а мы должны будем лапу сосать?

— Да-да, лапу, — ехидно фыркнула Надя.

Все снова заржали, Бегемот покраснел и насупился.

— Велиал, а что у тебя лицо такое хитрое? — Бельфегор подергал меня за рукав.

— Тссс! — я сделал большие глаза и приложил палец к губам. — Я жду.

— Чего это? — еще подозрительнее спросил Бельфегор.

— Когда вы подеретесь и разорвете эти газеты на кусочки, — невозмутимо сказал я. — Тогда у меня останутся единственные целые экземпляры. И я сам их продам на том аукционе, который будет перед вашим мировым турне.

— Ой, да ладно, мировое турне, ага… — Ян засмеялся. Но «ангелочки» смех не подхватили.

— Так они же всего две газеты принесли, я сам видел! — воскликнул Бельфегор. Теперь уже все уставились на меня с подозрительным прищуром. Ну, театральным таким, наигранным. Так что я честно выдержал паузу и только потом рассмеялся.

— Да ладно, я эти газеты еще вчера купил в союзпечати, — хмыкнул я и наклонился к сумке со своими вещами. — По шесть экземпляров.

Когда все идет как-то слишком хорошо, обязательно должна наступить какая-то жопа. Ну то есть, необязательно прямо жопа, конечно, но откат неизбежен. Просто за счет контраста с безудержным весельем. И началось все сразу же, как мы въехали в Онск, разумеется.

— Ни фига себе, — присвистнул Бельфегор, когда мы медленно проехали мимо одной из наших афиш. На которой маркером было размашисто написано «Слуги Сатаны». И еще приписано несколько не очень цензурных слов.

— Ненавижу Онск, — шепотом вздохнула Ева.

Музыканты притихли. Все веселье как-то сошло на нет. Мрачноватые улицы Онска не внушали энтузиазма. Ну и нам попалось еще несколько афиш. Кто-то не реально не поленился. В паре мест они были частично оторваны. А про сатану так было на каждой написано.