Одета она просто: белое платье длиной чуть ниже бедра с коротким рукавом, темные волосы, собранные в аккуратный пучок с помощью шпильки в форме катаны, золотой браслет и кулон – все, что я увидел из украшений, – обута она в простые коричневые сапоги. Острые черты лица, темная помада и легкий макияж идеально сочетались и добавляли ее образу утонченности. Да, она точно знала себе цену. В ее пронзительном взгляде чувствовалась непоколебимость. Такие, как она, ходили по ресторанам в первом-втором округе, а не сидели в душном помещении на стыке восемнадцатого и девятого. Хорошо я хоть додумался немного приодеться к вечеринке друзей. Я покраснел и ничего не мог с этим поделать.

– Ваш кофе, месье, прошу вас, присядьте, – пока я изучал незнакомку, бариста выполнил свою работу, а за моей спиной собралась небольшая очередь.

– Спасибо, – прошептал я.

Я шел не на своих ногах. Как будто чувствовал, что она осуждала меня просто своим присутствием в этом кафе. Я, конечно же, был ей неинтересен. Она, как и все остальные посетители, зачарованно наблюдала за снегопадом, я же следил за своим дыханием, чтобы неожиданно не забыть, что вообще нужно дышать.

Я аккуратно поставил свой кофе на край стола, стараясь не издать и звука. Она медленно посмотрела на меня своими пронзительными карими глазами, словно заглядывала сразу в душу, выискивая там мои детские травмы и вскрывая социофобию. Однако как удивительна наша жизнь. Настолько, что красивая девушка, сидящая передо мной, ставит локоть на край, промахивается и со всего размаха бьется лбом об стол. Звук разлетелся по всему кафе, будто кто-то додумался бросить петарду прямо в центр зала. Все начали оглядываться и посматривать в нашу сторону. Девушка тут же выпрямилась и ошарашенно на меня взглянула. На лбу у нее уже расцветал красный след от удара.

– Не переживай, это я споткнулся о стул и чуть не упал еще раз, – я развернулся к заинтересованным посетителям и криво улыбнулся, разведя руки в стороны. – Простите, в этот раз все обошлось без представления. – Они тут же потеряли интерес к нашему столику.

– Спасибо, – робко сказала девушка. – Меня зовут Марринет. Ты не сильно ударился о лед?

– Ну, как сказать, – я улыбнулся, сел и наклонился вперед к ней. Она повторила за мной, внимательно смотря на мои губы. – Для той, что со всего размаха влетела в стол лбом… Ты слишком беспокоишься о моем совершенно точно запланированном наблюдении за парижским небом с целью подсчета снежинок.

– Так и я просто решила проверить стол на прочность, вдруг ты опять упадешь, и он не выдержит, – она закусила губу, и я понял – умираю. – Можешь не беспокоиться. Стол прочный, падение выдержит.

– А вот моя спина нет.

Как же хорошо… Как же хорошо, что образ опасной, властной, высокомерной девушки разлетелся в пух и прах, жаль лишь, что для этого ей пришлось удариться головой о стол. И все же… Какая она красивая. Нелепая случайность лишь добавила ей шарма и заставила улыбнуться. Ох, какая у нее улыбка. Мне придется выгонять ее из моей головы днями напролет, она будет преследовать меня во снах. Если я сейчас не сплю.

Только оказавшись рядом, я заметил в ее глазах грусть, когда эмоции отступили. Она сидела одна в Рождество. А столик-то сервирован на двоих, и остывшая кружка чая тому подтверждение.

– Невероятный снегопад. Пять лет живу в Париже, и, если хоть чуть припорошит, уже начинается коллапс на дорогах. Зато красиво, – я пытался завести диалог, понимая, что она вполне не прочь поделиться причиной своей печали. – Я вот когда лежал на дороге… Оценил снегопад на десять из десяти.

– Тебе стоило переехать в Париж шесть лет назад. Ровно за год до твоего появления здесь творился настоящий хаос из снега и снегоуборочных машин, – она усмехнулась и помешала свой чай ложкой. – А почему ты застрял здесь в одиночестве? Рождество. Праздник, все дела.

Праздник, все дела.

Я сразу понял: у нас намного больше общего, чем мне показалось на первый взгляд.

– Этот праздник каждый год проходит по одному сценарию, где я несколько часов делаю вид воодушевленного Рождеством человека, а потом ухожу домой спать, – я отпил кофе, отмечая его хорошее качество. – А ты почему здесь одна?

– Потому что один ублюдок решил, что тусоваться с друзьями важнее. Ведь их он знает десять лет, а меня всего два года. Ничего. Пусть веселится. Я уже заказала фургон в транспортной компании, чтобы отправить его барахло на вокзал, – она усмехнулась. – И когда же ты пойдешь к своим друзьям?

– Вероятно, в следующем году, – я тепло улыбаюсь, а внутри все дрожит. – Не хочу я к ним. Они все по парочкам, а я так… Может, вернусь домой… Окончательно. Магия Парижа оказалась для меня непосильной.

– Когда я смотрела на тебя, упавшего на снег и улыбающегося… Подумала иначе, – она покраснела от своих же слов.

Я сразу догадался, что Марринет обратила на меня внимание. Это польстило и добавило капельку храбрости.

– Париж интересный город. Я приехала сюда из Мадрида. Тоже по работе, а парижанкой не стала.

– А почему, собственно, должна была? Вот я приехал из Братиславы. Со сменой страны не меняется ничего, – я закусил губу. С ней было так легко, хотелось сидеть и продолжать разговаривать. И кто же меня остановит, ведь так? – Ты сама будешь вывозить вещи своего бывшего? – решаю аккуратно расставить точки над «i».

– Нет, конечно. Мой брат с превеликим удовольствием уже помогает ему выселиться из моей квартиры. Он у меня такой сердобольный. Всем помогает, – она закатила глаза. – Как же он ненавидел этого ублюдка. Надеюсь, он не сожжет его вещи. Будет неловко.