Я вздохнула. Да, за такое и убить можно….

Так, стоп. Не вздыхать надо, а расспрашивать.

– А ты знаешь, что произошло с невестой? – Я жадно уставилась на Домру. – Куда она делась?

– Говорят, что пропала. И ерунду всякую выдумывают: то ли господин Вилард ее в жертву принес, то ли духам болотным отдал, то ли демонам скормил, чтобы могущество получить. Я в это не верю! Демонов на болотах нет, а духам-то на кой девица с дурным характером.

– Особенно если она не закрывает флакон с зубным эликсиром, – поддакнула я.

Не могу сказать, что логика Домры казалась мне безупречной, однако серьезных изъянов я в ее версии не находила. Может быть, потому, что за это время мы успели выпить по три, а то и по четыре рюмки обжигающе вязкого, сладкого, чуть горьковатого вкуснейшего напитка. И закусить основательно.

– А тебе нравится бармен!

Я не спрашивала, я утверждала. Домра помрачнела. Видимо, про бармена говорить ей не хотелось.

– Ну а хоть бы и нравился, толку-то. Он ко мне равнодушен… У него другие предпочтения.

Я едва по лбу себя не стукнула. О темные силы, что же я за сыщица! Раз у бармена роман с вдовой, которая красотка, да еще и богачка, зачем ему какая-то там подавальщица.

Домра ведь не очень симпатичная. Нос картошкой, губы тонкие, веснушки по всему лицу. Правда, глаза большие и голубые, и фигура ух… Фигуристая. И человек хороший. От меня тут все шарахаются, а она наливку подливает, вкусностями угощает, хотя выяснила, что я наврала про день рождения.

– Дурак он, твой бармен, – в сердцах сказала я. – Такое сокровище у него перед глазами, а он не замечает.

– Ничего, – хмыкнула Домра. – Кто-нибудь другой заметит.

– А что насчет трактирщика?...

Она расхохоталась.

– Господин Сандерс? Ты, должно быть, шутишь. Его, кроме денег, ничего не интересует. Если он когда и обзаведется женой, то она будет старая, ворчливая и непременно состоятельная. Только вряд ли ему захочется второй раз жениться.

– А что случилось с первой женой? – полюбопытствовала я.

– Померла, – махнула рукой Домра. – Уже три года как.

Так-так, интересно. Может, трактирщик у нас уже опытный убийца? Сначала жену прикончил, а теперь Бурдона.

Вдруг у нее были шашни со стариком… Вот трактирщик сначала убил жену, а потом подумал-подумал и решил, что невыгодно получилось. У него вообще никакой жены не осталось – даже гулящей, а у Бурдона молодая и красивая, пусть и тоже гулящая.

Хотя сообразить, что у Бурдона есть молодая жена, он мог куда быстрее, три года для этого не требуется.

– Как она умерла? – спросила я у Домры. – Сама или помогли?

Мне очень понравилось, как я это произнесла. Небрежно, будто бы между делом. А это были в точности слова сыщика Блэка! Я не хуже, чем он, справляюсь. Эта мысль мне так понравилась, что я опрокинула еще одну рюмочку наливки. То ли четвертую, то ли седьмую. Точнее вряд ли смогу сказать.

– Сама, – убежденно ответила Домра. – Пельменем подавилась, не в то горло попал. А доктора, как назло, рядом не было. Посинела вся, за горло схватилась и померла.

– За горло? – Я с подозрением прищурилась. – Очень может быть, что и отравили…

– Да нет же! К господину Сандерсу родичи тогда приехали, человек десять собралось. Я лично те пельмени подавала, всем из одной большой кастрюли. Если бы кто отраву в кастрюлю подсыпал, сразу бы все померли. Да и доктор сказал, что поперек горла пельмешка встала.

– Понятно… А вы тут каждый день и каждую ночь бессменно работаете: ты, бармен и трактирщик? Это же никакой жизни!

– С чего ты взяла? Мы с Филоном с вечера до ночи работаем. Недалеко живем, удобно. А с утра пацанята местные помогают еду разносить. А если выпивку кому налить надо, то уж господин Сандерс и сам за барную стойку зайдет и бутылку подымет, не надорвется.

Филон – это бармен, значит. Я уже выяснила что-то полезное. Конечно, могла бы запросто и у него имя спросить, но…. Все равно я молодец!

– Ага…. – Я воодушевленно потерла ладони. – Господин Сандерс тоже недалеко от трактира живет?

– Ближе не бывает, – хмыкнула Домра. – Прямо тут, наверху. В первой комнате, самой теплой да нарядной из всех. И самой большой.

– Сейчас он там?

– Где ж ему еще быть?

Я внезапно осознала, что слишком мало знаю об убийстве, чтобы проверять алиби подозреваемых. Выходило, что Филон мог наведаться к господину Бурдону в первой половине дня или в конце смены, а Сандерс поздней ночью, когда в трактире посетителей нет, а постояльцы, если они имеются в наличии, уже спят. А я понятия не имею, в какое время суток злополучный нож воткнулся в старческую грудь. Это следовало узнать в первую очередь! Сыщик Блэк мне бы такого не простил.