– К папе! В карету! – елейно ответила я, потащив сестру в сторону одной из карет.

“Мы не должны залезать в чужую карету…”, – перепугалась Перл. – “Это же неприлично!”. Ее красивые бледные щеки покрылись стыдливым румянцем, а я втащила ее внутрь. Бабка успокоилась.

– Здравствуйте! – воскликнула я, глядя на офигевшее семейство внутри совершенно чужой кареты. – Простите, мы с сестрой ошиблись! Наша карета так похожа на вашу! Я говорила тебе, что это не наша карета! А ты заладила: "Наша, наша!".

Мы выбрались с другой стороны, одергивая платья. Прогулочным шагом мы подобрались к белоснежным ступеням по которым уже спускались очередные просители.

Пользуясь заминкой слуг, мы нырнули в холл.

В этом роскошном дворце пугало почти все. Казалось, тяжелые портьеры шевелились так, словно за каждой спрятался как минимум десяток фамильных привидений. Портреты выше человеческого роста, назидательно и строго глядели на каждого, кто цеплял ногой роскошную ковровую дорожку. Огромные люстры из хрусталя едва слышно позвякивали на сквозняке.

– Мне кажется, сейчас одна из них обрушится мне на голову, – прошептала Перл, стараясь держаться так, как подобает истинной леди.

Я тащила за собой Перл, оглядываясь по сторонам.

– Ждите! – произнес солидный слуга, перегородив нам дорогу.

Он чинно удалился, оставив нас один на один с неприличной роскошью.

– Не переживай, – прошептала я, сжимая руку сестры.

– Я сейчас скажу, наверное, большую неприличность, – прошептала Перл, осматриваясь. – Но давай, подойдем к двери и подслушаем?

– Еще одни попрошайки!

Голос за дверью показался раздраженным.

Я знаю, подслушивать было нехорошо!

Мы с Перл подошли к приоткрытым слишком близко, чтобы отчетливо слышать голос молодого герцога.

– Нелли, может, развернемся и уйдем? – полушепотом спросила смущенная Перл, встревоженно поглядывая на дверь, куда нас еще не пригласили.

– А как же дебют? – так же полушепотом спросила я, строго глядя на сестру. – Перл, не забывай, что есть еще Коралл! И ей тоже нужно успеть выйти замуж! Это – ваш последний сезон!

– А ты? Разве ты не хочешь замуж? Ты же тоже дебютантка! – заметила сестра, осматривая роскошный холл, ставший местом нашего тягомотного ожидания аудиенции.

– Я вешу, как три дебютантки, – усмехнулась я. – А многоженство у нас запрещено. Так что не ерунди. Лучше мило улыбайся, как ты умеешь.

– Нелли, может, попробуем сразу попасть на королевский бал? – снова шепотом произнесла сестра, одетая в свое лучшее розовое платье. Она неустанно расправляла его, нервничая перед встречей. Перл нервничала больше, чем я.

– Королевский бал – это последний бал сезона. Это – ну совсем последний шанс, – полушепотом произнесла я, вздыхая. – А если для вас с Коралл на королевском балу не найдутся женихи, то что? Останетесь старыми девами? Извините, но это место уже занято мной!

Перл сглотнула. Ей тоже было неловко.

– Я обещаю, что я не буду привередничать, – скромно заметила сестра. – И соглашусь на любого…

– А я буду! Когда дело касается ваших женихов, я не собираюсь вас отдавать непонятно кому! – заметила я слегка раздражаясь.

Распечатанное письмо, которое перед смертью вручил отец, я нервно сжимала в руках. И оно обещало помочь нам. Про это письмо я никому не говорила. Оно упоминало герцога Лагарда, который может оказать нам помощь, в случае, если ситуация вдруг окажется безвыходной. Но я сомневалась, что герцог помнит добро. У аристократов обычно отличная память на зло. Они могу помнить его веками. Но добро быстро выветривается у них из головы.

– Ладно, веди сюда этих попрошаек! – снова донесся до нас пренебрежительный голос герцога.

– Ну зачем вы так? – спросил еще один мужской голос за дверью. – Это – две дамы. Они одеты вполне прилично. Может, у них и не столько денег, сколько у вас, но…

– Я свое слово сказал. Попрошайки – они и есть попрошайки. Наверняка это какие-то бесприданницы, которые мечтают получить от меня хоть какую-то финансовую помощь в преддверии сезона, – донесся до нас весьма раздраженный голос герцога. – А если они еще и какие-нибудь дальние, но бедные родственники…

Я скрипнула зубами. Про некоторое дальнее родство тоже было в письме.