План так себе, да и Глеб смотрит на него скептически. У него свои взгляды на решение проблемы. Слишком радикальные для меня.

— Я разговаривал сегодня с Игорем, — ошарашивает меня Глеб.

Давлюсь кофе и скорее ставлю чашку на стол, чтобы не пролить горячий напиток на себя.

Небольшая кофейня недалеко от секции по гимнастике, куда я вожу Яну после школы, — наше тайное убежище. У нас есть час, пока не закончилось занятие, и мы обсуждаем все на свете.

— О чем? — спрашиваю шепотом, как будто остальным посетителям есть дело до нашей семейной драмы.

— Не переживай, — криво усмехается Глеб, — Не о нас.

Я прекрасно понимаю его злость и негодование по поводу моего решения пожить пока в доме с Игорем. Какому мужчине это понравится? Учитывая, что с мужа все еще не сняли обвинения в убийстве.

— Я не хочу, чтобы ты рисковал, — прошу умоляюще и беру его руку в свою, нежно поглаживая пальчиками.

— Это ты живешь в логове зверя, а меня просишь не рисковать, — мои ласковые прикосновения действуют успокаивающе, и вот уже тон голоса мужчины становится мягче.

— Игорь мне ничего не сделает, не при Яне точно, — пытаюсь его успокоить, хотя сама слабо верю в это.

— Сделает, Нин. И тебе, и Яне. Как ты не понимаешь?

Возвращаюсь с Яной домой, отправляю ее делать уроки, а сама ухожу на кухню готовить ужин. Или делаю вид, что готовлю, а сама то и дело зависаю в собственных мыслях.

Вот почему я опять проявляю слабость? Почему жалею всех, кроме себя?

Раздражаюсь из-за своего поведения и слишком резко бросаю нож, которым резала лук, на стол. Лезвие со звоном ударяется о поверхность, подпрыгивает и падает на пол.

Мужчина придет. Примета такая.

Поднимаю нож и вдруг засматриваюсь на него. Тяжелый и острый. Интересно, таким убили Юлю Рудину? Кажется, орудие преступления не нашли.

Вдруг Игорь именно этот нож взял, когда отправился резать свою любовницу? А я просто не заметила пропажу.

Черт, Нина!

Трясу головой, отгоняя тяжелые мысли и кидаю нож в раковину. На глазах проступают слезы. То ли от лука, то ли от собственной беспомощности.

Пора выбираться из этого ада.

Быстро загружаю мясо и овощи в мультиварку и поднимаюсь к Яне. Сегодня не до изысканных ужинов.

— Мам, а сколько будет яблок у Паши, если Маша взяла из корзины два фрукта?

Ох уж эта математика в младшей школе. Иногда смотришь в их учебники и не понимаешь, эти задачи для детей делают или для кандидатов наук.

Пытаюсь вникнуть в условия, но понимаю, что буквы плывут перед глазами. Я здесь не для этого. Уроки сделаем позже.

— А я билеты купила нам с тобой. Бабушка и дедушка уже елку поставили. Давай встретим Новый год с ними?

Задерживаю дыхание и наблюдаю за реакцией Яны. Сначала на лице появляется радость, а потом она как будто одергивает себя.

— Папа тоже полетит с нами?

— Думаю, у папы сейчас много дел в больнице. Вы увидитесь с ним позже.

— Тогда полетим вместе с ним, когда он сможет.

— Но бабушка с дедушкой очень скучают по тебе, — не сдаюсь.

Опять пауза и, судя по сжатым губам, серьезный мыслительный процесс в голове маленького ребенка.

— Я без папы не поеду.

Вот и поговорили.

— Яна, мы скоро переедем от папы, — произношу усталым голосом.

Тишина. Минуты две молчим, и, наконец, Яна реагирует:

— Почему? — тоненький голосок и влажный взгляд на меня. Слез не избежать.

— Мы приняли решение развестись, но это не значит, что ты больше не будешь видеться с папой, — начинаю скорее успокаивать ребенка, когда вижу первые крупные капли на глазах.

А дальше плач, подступающая истерика и ожидаемая для меня реакция.

— Я папу не брошу!

— Конечно, нет. Он всегда будет рядом.

— Я останусь жить с ним!

— А как же я? — чувствую, как слезы передаются и мне.

— А ты живи с дядей Глебом, если так хочешь! Я все про вас знаю!

— Что знаешь? — восклицаю от удивления.

— Я видела, как вы целовались, — голос Яны не узнать, — Ты так раньше только с папой целовалась.

В эту секунду мне стало обидно за себя и горько. Это мне изменяли, это меня кинули на амбразуру и использовали, это мне врали столько лет. Но на ребенка не вывалишь сейчас всю правду в попытках защититься.