— Здесь будем говорить? Может, за столик ко мне? Или на улицу? Я покурю.

— Давай на улицу, — решив, что холодный воздух поможет собраться с мыслями, кивнула. — Я только куртку возьму.

— Как скажешь, — устало произнёс Лев.

Вообще-то, он не собирался вмешиваться. Так же, как и не собирался выдёргивать рыжую для того, чтобы перекинуться парой слов.

Но ноги сами понесли вслед за ними. Он и продолжил тихо себе сидеть в сторонке. Но этот пацан… Лев моментально насторожился, когда этот полудурок пошёл за девчонкой. И, кажется, оказался прав, заподозрив неладное. Кристина явно была напугана. Ну, или сконфужена. На её лице чётко прослеживалась растерянность и желание оказаться как можно дальше от рук этого засранца.

— Пошли? — тихо спросила Кристина, возвращаясь от своего стола и подходя к Лёве, который уже поджидал её возле дверей.

— Пошли, — глухо произнёс, и добавил через секунду, — ты бы капюшон накинула. Не май месяц…

И почему-то послушалась. Кивнула и натянула на голову капюшон, следуя за парнем, который галантно распахнул для неё дверь.

Не сильный, но холодный ветер в то же мгновение окатил обоих волной ледяных мурашек. Коснувшись шеи, они молниеносно забирались за пазуху, вызывая мелкую дрожь и желание вернуться в тепло.

Лев достал из-за уха сигарету и, обдав её оранжевым огоньком, медленно затянулся. Выпустил дым, завершая сизую струю парой колец, и посмотрел на Кристину.

— Как оно? — прищуривая глаза.

— Да нормально, — она пожала плечами и задержала взгляд на разбитый костяшках парня. Ранки казались совсем свежими.

Но, решив, что это не её дело, просто отвернулась, концентрируясь на ярких фонарях в конце улицы.

— Ну и славно, — задумчивый взгляд Лёвы устремился туда же.

Как два истукана пялились на фонари, глотая слова, рвущиеся наружу.

— Ты что-то спросить хотел? Или… — Кристина первая не сдержалась. Задрала голову и попыталась рассмотреть радужку его глаз. Но… было слишком темно. И никакие фонари тут не помогут.

— Да, — он слегка поморщил нос, — хотел узнать: ты у Холодного была?

Ну… примерно этого она и ожидала. А потому его фамилия даже не вызвала раздражения. Только… едва заметная вибрация в глотке.

— Была, — продолжая смотреть в Лёве в глаза.

— Давно? — это было первое, что пришло ему в голову.

В его планы не входил разговор по душам с кем-либо. Тем более — с ней. Но всё как-то само собой получилось. И слова тоже… хоть и с трудом, но они искали выход. Рвались, задевая и царапая глотку. В груди неприятно заныло.

— Не помню, — равнодушно произнесла, дёргая плечами. — Наделю назад, наверное. Может, больше. А что?

— Да ничего. — Стряхнув пепел под ноги, Лёва усмехнулся своим мыслям. На секунду захотелось просто свалить оттуда. Сделать вид, что его здесь вообще не было. — Думал, вы общаетесь?

— А у него? — её тон стала холоднее. — Почему не спросишь у него, общаемся ли мы? И… с чего вообще мы должны общаться?

Показалось, что ветер, гулявший под слоем одежды, помог голове прояснеть.

— Это же Холодный, — ухмыльнулся краем рта перед тем, как снова засунуть между губ сигарету. — Ты же знаешь его…

— Не знаю, — это его утверждение… разозлило. Знает? Хотелось бы, чтобы это оказалось неправдой. — С чего мне его знать? Он мне никто. Так… — небрежно пожав плечами, Кристина отвела взгляд в сторону. — Глупость какая-то.

Судя по вытянувшемуся лицу Лёвы, он не ожидал услышать нечто подобное. Не проронив ни слова, докурил сигарету. И, бросив окурок в мусорку, обеими руками растёр лицо. Немного сонное и почти безразличное ко всему. Вот так быстро: провёл по лицу, и удивления будто не было.

— Он так не считает, — зачем-то озвучил то, что не должен был.

— Что?

— Если ты считаешь глупостью то, что между вами произошло, то я не очень понимаю…

— А что между нами произошло? — с вызовом спросила. Потому что была уверена, что Лёва знает немного больше, чем остальные. — Что конкретно ты знаешь, Лев? Он рассказал тебе?

— Рассказал что?

— Всё. Ты же что-то имел в виду, когда говорил о том, что между мной и Стасом что-то было?

Замешкавшись, Лёва несколько секунд молчал. Нервно растирал шею, чувствуя как к лицу подступает жар. Несмотря на холод, его душила горячая петля стыда. Словно он тоже был причастен к тому, что натворил Холодный.

— Он не такое дерьмо, — начал, стараясь не пересекаться с рыжей взглядами, — то есть, он сожалеет.

Возможно, Стас не заслуживал, чтобы за него впрягались, но глядя на него — поникшего и абсолютно равнодушного к своему выздоровлению, Лёва хотел сделать хоть что-то! Хоть что-то, чтобы Стас захотел… не просто встать на ноги когда-нибудь, а встать на ноги как можно скорее. И привести ему рыжую показалось Лёве лучшим из того, что он мог сделать для друга.