Шрифт:
Не замазала… Точнее, пыталась, но не особо успешно.
– Что это?
Он взял ее за скулу.
– Ничего.
Она пыталась увернуться, выскользнуть из его пальцев.
Но куда там!
Юрий ловко преградил ей дорогу.
– Я спросил, что это?
Ксения нахмурилась и шумно вздохнула.
– Синяк, – буркнула она, отводя глаза. – Ты же видишь.
– Охренеть! – приглушенно воскликнул он, помня, что в соседней комнате спит его двухлетний сын.
– Ты чего ругаешься?
Со второй попытки ей удалось увернуться и отойти подальше, хмурясь.
Он разулся и без приглашения прошел в комнату сына. Ксения что-то буркнула недовольно в спину, типа это ее квартира. Юрий отмахнулся. В конце концов, он соскучился по Ваньке.
Его карапуз сладко посапывал. Одетый в пижаму с синими слониками, укрытый одеялом. Все как полагалось.
На мгновение Юрий залюбовался сыном. Наклонился и втянул в себя его запах. Вот оно – счастье. Его сын, его продолжение. Никто не может пахнуть так сладко, так щемяще-нежно, как собственный ребенок.
Он по нему скучал. Да-а, ему не хватало общения с ним. Те редкие встречи, которые удалось выкраивать между бесконечными командировками и отношениями с Лизой, его не устраивали. Его точно обкрадывали.
Ванька менялся каждый день. То одно, то другое. Самое интересное время начинается!
А как сын радовался, когда его видел… И вроде к матери каждый раз жался, но и к нему шлепал. Да с таким видом, что у Юрия сердце за ребра закатывалось.
Его сын. Его кровь.
И кто-то обидел его маму…
И он выяснит.
А потом…
Склонившись и поцеловав сына, он вернулся в коридор. Ксению он нашел на кухне. Она стояла у окна и смотрела на спящий двор. Услышав шаги Хованского, обернулась.
На несколько секунд он провалился в прошлое, защемило в груди. Но он быстро взял себя в руки.
Решение о разрыве было обоюдным.
Он подошел ближе, желая еще раз рассмотреть синяк Ксении.
Внезапно поймал себя на крамольной мысли – бывшая пахнет его сыном. И теплом.
Ксения продолжала хмуриться. Интуитивно подалась назад, точно он нарушил ее личное пространство.
Юрий заскрежетал зубами. У них и раньше были с этим проблемы. Ксения не особо любила, когда он подходил слишком близко. Да чего уж! Интересный у них был брак. Договорной.
Она от него залетела. Он на ней женился. Типичная история. Ни о какой любви не шло и речи. Хованский честно планировал жить с этой девочкой долго и счастливо, искренне веря, что отлюбил по молодости и по дурости Лизку и ему больше не нужны бури в жизни. Тем более при такой работе и должности.
Ксения его устраивала. Из хорошей семьи, красивая, неглупая. Согласилась, что, пока ребенок маленький, работать не будет. А там… А там и дальше не будет. В вопросе семьи Юрий был тем еще домостроем.
Но вот секс…
Ай, ладно. Не про их семейную жизнь сейчас.
– Есть будешь? – буркнула Ксения, разворачиваясь в сторону шкафа.
Короткий шелковый халат неприлично сексуально очертил ее попочку.
Он этого халата не помнил.
Хм…
– А ты покормишь?
– Есть овощное рагу и котлеты куриные.
– Буду.
Черт!
Он после командировки ест у бывшей жены. Картина маслом.
На просторной кухне царил идеальный порядок. Детская посуда вымыта и аккуратно сложена в отдельной сушилке. Рядом ничего. Ни мокрых тряпок, ни грязных бокалов.
На столе только салфетница и солонка. Юрий сглотнул и отодвинул стул.
– Я хочу знать, откуда у тебя синяк. Бред про то, что не вписалась в косяк, оставь для посторонних.
Ксения никак не отреагировала. Поставила на стол прибор и сдержанно улыбнулась.
Молча.
Так же молча отошла от него и достала из микроволновки тарелку с дымящимся рагу.
Во рту Хованского внезапно образовалось слишком много слюны. И не факт, что слюноотделение напрямую связано с потрясающим запахом домашней кухни.
Пять месяцев… Всего пять месяцев назад они расстались, а кажется, вечность.
– Хлеб ржаной или батон?
– Ксения… – Он давил интонацией.
Внезапно его бывшая жена улыбнулась. Шкодливо. Так, как улыбаются дети, когда намереваются сделать шалость.
И от этой улыбки Ксении у Юрия нутро свело. Потому что она ни разу в жизни не улыбалась подобным образом.
– Ой, Хованский, не рычи, больше не страшно.
ГЛАВА 2
Больше не страшно.